Никакая рукотворная защита не исключает необходимости предсказания наводнений. Более того, правильная эксплуатация защитных сооружений повышает требования к прогнозу. Только оба способа противостояния стихии – гидротехническая защита и надежный прогноз – способны спасти человеческие жизни и до минимума сократить ущерб.
Петербургский гидрометеорологический центр работает круглосуточно, без праздников и выходных. Сюда по различным линиям связи поступают данные с метеостанций всего северо-запада России, Европы и Америки. Вся информация наносится на карты, удобные для обозрения. Каждые три-шесть часов она обновляется. На картах, а с недавнего времени и на экранах компьютеров видны циклоны и антициклоны, области осадков и сильных ветров, зоны раздела воздушных масс с различными свойствами. Работа синоптика – обычно в ней участвует группа из нескольких специалистов – состоит в обзоре и сопоставлении таких положений. «Синоптик» в переводе с греческого и означает «одновременно обозревающий». Он обнаруживает тенденции к изменению метеорологических ситуаций и предсказывает новые.
Работу петербургских синоптиков спокойной не назовешь. Всем известны причуды нашей погоды. «Петербург – это Голландия и Сибирь, сошедшиеся у Финского залива» (И.И. Лажечников). «Одни образцом непостоянства считают женщину, другие – мужчину, но всякий петербуржец отметит, что всего переменчивее наша атмосфера» (К. Прутков). Наиболее беспокойны осень и начало зимы. В это время основное внимание синоптиков обращено на запад, откуда чередой идут циклоны. Каждый из них чреват наводнением. Справедливо заметил известный метеоролог Д.О. Святский после потопа 1924 г.: «Любой шторм в Атлантике должен вызывать сугубую тревогу в Ленинграде…»
Сейчас в распоряжении синоптика-прогнозиста компьютеры и электронные средства связи с самыми различными сведениями о погоде на обширных пространствах у поверхности суши, моря, океана и на многих высотах над ними. Немало данных и о состоянии моря, хотя их несравненно меньше, чем о погоде. Но не только обзором текущей информации и раскладыванием пасьянса из синоптических карт занят синоптик-прогнозист. Он опирается также на почти трехвековой опыт наблюдений и исследований петербургских наводнений. Когда угроза наводнения становится реальной, синоптик обращается к простенькой формуле, на вывод которой ушло более двух столетий. При этом потребовалось рассмотреть десятки случаев наводнений различной высоты и характера при разных гидрометеорологических условиях, использовать сотни синоптических карт с траекториями циклонов, учесть влияние ветра, вычислить соотношения между максимальными уровнями воды в устье Невы и в других пунктах (см. таблицы и графики в главе «Причины и механизм петербургских наводнений»).
По этой формуле максимум наводнения в устье Невы вычисляется по максимуму подъема уровня в Таллинне, который в среднем наступает на шесть часов раньше и бывает, также в среднем, в два с половиной раза ниже. По зависимости уровня воды в устье Невы от скорости и направления ветра над Финским заливом за предшествующие три– шесть часов была рассчитана «ветровая добавка» к чисто волновому нагону. Метод прогноза оказался на удивление простым, дешевым, удобным, быстрым. Получив сообщение из Таллинна о максимальном подъеме воды, нужно умножить это значение на 2,5, сложить с «ветровой добавкой», полученной по синоптической карте, – и прогноз с шестичасовой заблаговременностью готов. Можно объявлять штормовое предупреждение, оповещать Смольный или Мариинский дворец, мэрию или исполком, комиссию по стихийным бедствиям или штаб по чрезвычайным ситуациям…