Несчастливый брак

Тон его голоса был жестким, явно рассчитанным на то, чтобы ошеломить, но, хорошо усвоив урок, преподанный на берегу ручья, Шона теперь умела быстро мобилизоваться на собственную защиту. Зак ожидал, что она будет взволнованной и нервной. Однако стоящая перед ним уверенная женщина спокойно смотрела на него, вызывая чувство досады, хотя и не без легкого восхищения.

Шона рискнула улыбнуться.

— Чтобы тебя увидеть. У нас с тобой имеются незавершенные дела. Рада, что ты в добром здравии, Зак, ничуть не хуже, чем во время пребывания на Санта-Марии.

Ответа не последовало. Он продолжал смотреть в окно, сцепив руки за спиной. Казалось, молчание продлится вечность. Осознав, что он делает это намеренно, чтобы лишить ее уверенности в себе, она собралась с духом и сообщила то, что собиралась, какой бы неприятной Зак ни счел эту новость:

— Я проделала весь этот путь, потому что я твоя жена. И это нельзя игнорировать.

— Жена? Вот уж не думаю. Разве ты не прочла мою записку?

— Прочла. От первого до последнего слова.

Не поворачиваясь к ней, он резко произнес:

— Я жду объяснений по поводу твоего поразительного поведения нынче ночью, если таковые имеются. Объяснений и извинений, правда, извиняться тебе следует перед леди Доннингтон. Похоже, ты внезапно сошла с ума, позабыв об элементарных правилах вежливости и уважительного отношения.

— Извинений? — насмешливо повторила Шона. — Так уж случилось, что я не сделала ничего, ничего, за что следует просить прощения или оправдываться. Однако, — сдавленным голосом добавила она, — буду рада предоставить любые объяснения, после того как ты принесешь мне свои извинения.

Эти слова заставили Зака повернуться. В глазах полыхал гнев.

— Что ты сказала?

— Если кого и оскорбили, так это меня! Я же действовала согласно своим правам и ради чувства собственного достоинства.

— Своим правам? Каким еще правам?

— Правам, предъявляемым мной, твоей женой. Я проделала весь этот путь не только для того, чтобы увидеть тебя. Я не могла и не хотела дольше оставаться на острове. Мое положение стало невыносимым. Тепло, веселье и счастье, в которых я купалась до твоего появления, были похищены у меня подобно тому, как зима крадет жизнь цветов. Островное общество жестоко осудило меня. На Санта-Марии репутация чрезвычайно важна. Потеряв ее однажды, никогда не сможешь восстановить.

В ее голосе слышалась едва различимая нотка отчаяния, причинившая ему ошеломляющую физическую боль, сравнимую с прикосновением к телу раскаленного угля.

— Поэтому ты сбежала.

— Не совсем. Мне необходимо было уехать. Что бы ты себе ни воображал, я не вступала в сговор с Кармелитой с коварной целью заманить тебя в ловушку. Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я опрометчиво сделала тебе предложение. Ты отказался, и я приняла это решение, думая, что так все и закончится. То, что произошло потом, несчастливое стечение обстоятельств. Лишь когда ты бросил меня и я прочла твою записку, осознала, сколь чудовищно вы с Энтони обошлись со мной. Если в тот момент я и возненавидела бы тебя, в чем меня можно упрекнуть?

Глядя на Шону, Зак вдруг осознал, что покинуть остров ее подстегнуло одиночество. Она вдруг показалась ему очень уязвимой и беззащитной. В секундном порыве слабости его сердце устремилось к ней. Захотелось обнять ее, как ребенка. Совершенно новое для него чувство.

— Не намерен давать тебе такой возможности, — ответил он непреклонным, не терпящим возражений тоном.

По губам Шоны скользнула едва заметная улыбка.

— Что ж, хоть какое-то начало. Ты, как-никак, стоил мне пять сотен гиней.

— Не нужно было пускаться на крайности. Я мог бы уделить тебе время и без необходимости платить за него.

— Мне говорили, что эти деньги пойдут на благие цели. — Выражение ее глаз смягчилось. — Но я не позволю тебе забыть, что ты у меня в долгу. Возможно, тебе захочется нанести мне визит. Я познакомлю тебя с тетей Августой. Думаю, она тебе понравится. Она тоже где-то здесь. У нее обширный круг знакомых, за ней невозможно угнаться. Думаю, тебе также будет полезно познакомиться с моим кузеном Томасом Франклином.

Зак пронзил ее острым подозрительным взглядом:

— Франклин? Твой кузен? Хочешь сказать?

Шона кивнула, не сводя с него глаз…

— Это тот самый Томас Франклин, который провел церемонию бракосочетания.

Прищурившись, он смотрел на нее. В глубине глаз зашевелилось что-то угрожающее.

— У меня вдруг возникло ощущение, что все это не к добру.

— Зависит от того, как ты расцениваешь ситуацию. Видишь ли, дело в том, что Томас священнослужитель.

Зак сверлил ее взглядом, пытаясь осознать смысл сказанного. Наконец он уразумел истину.

— Теперь понимаю. Ты в самом деле моя жена!

Мученическое выражение на лице и звенящий от плохо сдерживаемого презрения голос пробудили в Шоне примитивную дикую ярость от его жестокости и несправедливости.

— Для меня эта ситуация невыносима так же, как для тебя! — в гневе воскликнула она. — И винить во всем нужно тебя.

— Ты обо всем знала?