Несчастный случай

Но это уже было лишним. Вадим даже усмехнулся. Осмотр портянок может дать результат только во время неожиданного смотра, когда курс не готов к нему. Тогда-то и можно обнаружить тех, кто вместо положенных по уставу портянок, носит в сапогах носки. Но сегодня, когда все знали, что смотр будет, когда смотр этот уже не первый, наивно было рассчитывать, что кто-нибудь припрется на плац в носках. А, впрочем, снятие сапог преследовало и другие, воспитательные цели. И Вадим очень скоро это почувствовал. Проверяющий медленно двигался вдоль шеренги, а голая нога в это время уверенно замерзала на трескучем морозе. А значит, смотр вполне соответствовал своему предназначению.

Ведь зачем нужен строевой смотр? Уж конечно не для того, чтобы курсанты выглядели так, как положено по уставу. В этом случае смотры надо проводить через день. Но они проводятся лишь иногда, или в случае, когда курс должен быть наказан. И все курсанты должны понимать, что строевой смотр — это плохо. А особенно плохо это, когда за дело берутся профессионалы кафедры ОВД. Курсанты должны бояться строевых смотров, а значит и залетов, которые к ним приводят.

— Надеть сапоги! — скомандовал проверяющий и все стали быстро заматывать портянки, тихо поругиваясь при этом.

Промерзший пустой сапог не грел. Вадим с тоской глянул на офицера.

— Может быть хватит уже? — пробормотал он тихо.

Проверяющий, похоже, был того же мнения. Он и сам достаточно промерз на плацу и его не вдохновляла мысль продолжать осмотр. Вероятно, также подумали и другие. Старший их группы подошел к Кузину и что-то сказал.

— Командиры взводов! — скомандовал Кузин, — Перестройте подразделения!

Очень скоро взводные колонны снова выстроились в линию.

— Командиры, люди в вашем распоряжении. — Кузин повернулся к группе проверяющих и они пошли к выходу с плаца.

Раздались команды командиров взводов и подразделения двинулись в сторону учебного корпуса где, в соответствии с расписанием занятий, первой парой должна была состояться лекция по электроснабжению.

— Давай иголку. — толкнул Вадима Добров.

4

Лекция… Как много в этом слове для курсанта! Это одновременно и радостное и немного грустное понятие. Лекции массовым потоком идут лишь до середины семестра, позже они редеют, а за месяц до сессии совсем исчезают, а значит обилие их означает, что начался новый семестр и до следующего отпуска еще жить да жить. В этом легкая грусть этого слова. Но, в тоже время, радости в нем гораздо больше. Ведь что такое лекция? Это целая пара, проведенная в прослушивании преподавателя, который почти никогда не спрашивает, никуда не ходит, а просто прохаживается у доски или стоит за трибуной, потому что лекции проходят обычно в огромных аудиториях, ступенчато поднимающихся на высоту в два этажа. Лекции прекрасны еще и тем, что на них можно позволить себе заниматься самыми разнообразными делами. Например, почитать, порисовать, поговорить, поспать, наконец. Конечно, поговорить можно только очень тихо, так как преподаватели не поощряют шум в аудитории. А вот насчет всего остального следует действовать по обстоятельствам. Не каждый преподаватель позволяет курсантам открыто и нагло спать у себя на лекции. Большинство из них даже пытаются бороться с этим явлением. Однако курсанта не так легко сломить! Если нельзя спать на столе, положив голову на согнутую в локте руку, то можно спать маскируясь. Например, оперевшись подбородком о положенную на стол ладонь и прикрывшись другой рукой, в которой зажата ручка. Единственное, как можно определить спящего в такой позе — это странная неподвижность руки с авторучкой. Впрочем, методов много, а некоторые специалисты могут спать даже сидя, ни на что не опираясь.

Обычно Вадим на лекциях читал. Читать было безопаснее, чем спать, потому что он сохранял контроль над ситуацией. Он слышал и мог видеть преподавателя, а поэтому внезапное приближение его и разоблачение практически исключались. Что же касалось собственно лекций, то Вадим их не писал принципиально. Ему казалось расточительным тратить столько времени на абсолютно ненужное занятие. Личный его принцип в учебе был таков, что все необходимое он узнавал на практических занятиях. Монотонные же лекции утомляли его, а в своих конспектах после он все равно ничего не понимал. Особенно плохо они получались в случае, если на середине лекции он начинал тихо засыпать. Тогда буквы и строчки недружно разбредались по странице, а бумагу периодически прочерчивали нарисованные сорвавшейся рукой линии. Читать эту писанину не мог даже он сам. А значит, сделал для себя вывод по окончании первого семестра Вадим, и писать их нечего. Если же преподаватели требовали предоставление конспектов на экзамене, то Вадим, затратив на экзаменационной сессии два — три дня полностью восстанавливал пробелы в своей работе. Ему всегда казалось, что на это уйдет меньше полезного времени, тем более, что на самой сессии делать обычно все равно нечего.