Несчастный случай

— А я откуда знаю! — удивился Леха, — Мы его только что с Шуриком отвели. Там видно будет.

— То есть Линев… — Вадим опустился на стул, — Фиговенько…

— Да. Мы с тобой думали, что только Сотов с нами. А теперь еще и Линев, оказывается, будет…

Вадим отхлебнул воды из кувшина.

— Да ладно, Лех. Хоть мы и не знаем, кто из них нам пакостил, но пока можно сказать одно — он всегда действовал тайно. Не будет же он палить из автомата. Во всяком случае, в открытую.

— В принципе да. — Леха тоже взялся за кувшин, — Но нам надо быть настороже. Следить постоянно и спиной не поворачиваться. Блин, а мне с Сотовым еще и в столовую ходить!

Если Вадим входил в состав караульных второго поста, то Леха нес службу на третьем — в автопарке. А этот пост был ночным — днем автопарк действовал и часовой в нем не выставлялся. Поэтому в состав поста входили не три караульных, а только два. В то время, как остальные посты сменялись постоянно, караульные этого поста в вечернее и дневное время отвечали за столовую. В их обязанности входила доставка пищи в термосах из общей училищной столовой, сервировка стола, уборка и мытье посуды. Зато в свободное время они могли поспать.

А разводящий на этих двух постах был один. Только в дневное время он двигался по короткому маршруту — от караульного помещения до второго поста. А в ночное по длинному — через ворота автопарка к третьему посту, а потом тропинкой, через калитку ко второму и возвращался в караульное помещение. Разводящим по Уставу должен быть сержант. Но поскольку подготовленный разводящий попал в санчасть, было принято экстренное решение заменить его на разжалованного из сержантов Линева. Во внимание было приняты моральные качества, хорошая психика и личное согласие бывшего суворовца.

3

В караульном городке — специальном месте, оборудованном для подготовки караула — все было пропитано смолистым, сосновым духом. Этот городок располагался уже у самой тыльной стены училища, в глубине соснового бора. Здесь имелись все атрибуты караульной службы: муляжи вышек, ограждений постов, места для тренировки рукопашного боя, а также для снаряжения магазинов. Сюда же доставляли и боевые патроны для караульных, снаряженные в обоймы. На каждый из двух магазинов полагалось две обоймы, по пятнадцать патронов в каждой. Эти четыре обоймы каждый курсант должен был выщелкать в свои магазины через специально присоединяемый переходник. Все дело, при известной сноровке, не занимало и пяти минут.

Новый дежурный по училищу был слегка рассеян и словно бы занят своими мыслями, поэтому подошел формально к выборочному опросу обязанностей. Впрочем, внешний вид заступающего караула он все-таки осмотрел внимательно, не упустив также и обязательные к проверке стрелки на заднице каждого караульного. Не обнаружив никаких необыкновенных недостатков, дежурный успокоился и отправился осматривать остальной личный состав. Ежесуточный развод нарядов включал в себя построение не только для караула, но и для всего состава суточного наряда, заступающего на службу. Здесь были дежурные по факультетам и общежитиям, с помощниками, дежурные и дневальные по курсам и подразделениям обеспечения. Их также следовало выборочно осмотреть и опросить. Этот процесс затянулся.

Вадим стоял в первой шеренге. Никакие мысли в голову не лезли, так было здорово все в окружающем мире. Майский вечер был тих и спокоен. Нагретый за день асфальт плаца медленно отдавал тепло воздуху и, несмотря на то, что закатное солнце уже не грело, было очень тепло. Вадим поднял глаза на верхушки сосен. Эти высоченные сосны, с высокими кронами и голыми, желтыми стволами, были неизменны. С первого курса Вадим любил смотреть на их верхушки, четко вырисовывающиеся на фоне голубого неба. Особенно здорово это было зимой, после долгих морозов, когда снегопадов уже давно не было и сосны стряхивали с себя весь снег, задержавшийся в их колючих лапах. Тогда, в какой-нибудь погожий денек, стоя на плацу и ощущая вползающий через сапоги, полу шинели, руки и лицо холод, было приятно поднять глаза от заваленной снежными сугробами земли вверх. Там, в лазурной синеве словно бы парили верхушки сосен — такие же зеленые, как и всегда. И тогда можно было представить, что никакая сейчас не зима, а жаркий летний денек, а холод — лишь иллюзия.

Потом развод закончился и караул строем отправился к месту службы.

Караулку всегда принимали жестко. За редким исключением, случавшимся не чаще раза за все пять лет, выпадала смена взводов с одного курса. И тогда еще можно было слегка слиберальничать и что-то простить. В остальных же случаях, принимая караульное помещение у совершенно посторонних людей, играть в человечность резона не было ни у кого. Тем более что сдавать помещение через сутки предстояло столь же посторонним людям, которые вряд ли простят тебе какие-то недочеты. Следовательно, придется все незамеченное скрывать или взваливать на себя. А кому оно надо?