Несчастный случай

Маша и Даша получат по набору для принятия ванн и уходу за кожей после ванн из магазина «Soap Berry» — пряные и дурманящие голову запахи пробивались даже сквозь герметичную подарочную упаковку, где в корзинке тесно прижимались друг к другу пузырьки и флакончики.

За этими перетянутыми золотистой лентой корзинками — одна зеленая, другая красная, пахнут по-разному — пришлось отстоять минут двадцать, прежде чем впустили в магазин. Но очередь не тяготила Аню. Ей было приятно хоть чем-нибудь пожертвовать ради своих внимательных и заботливых подчиненных.

Мите она бы купила новые брюки взамен испачканных гамбургерами, если бы знала его размер.

Аню не смущало сейчас то, что подарок может показаться подчиненному вызывающим. Она сама чувствовала, что душа ее расслабила жесткие путы профессиональной дисциплины, в которых Аня держала ее всегда, когда дело касалось работы. Расслабила и высвободилась из них.

Для Мити Аня выбрала португальский портвейн в приземистой пузатой бутылке с длинным тонким горлышком и прозрачным зимним пейзажем Брейгеля-старшего на коробке.

Даже для Анатолия Георгиевича судьба послала ей подарок — тисненую кожаную обложку для книг с закладкой и медной застежкой, как у древних манускриптов.

Для родителей Аня выбрала дюжину сверкающих английских ножей разной формы и назначения из легированной стали, с деревянными ручками в виде индийских слонов и резьбой на широкой подставке — картинки из колониальной жизни: охота на тигра, восстание сипаев и многое другое, что Аня помнила по сказкам Киплинга.

Аня перебирала в уме всех своих знакомых, кому еще купить что-нибудь приятное. Вспомнила о Матросове и прыснула, представив, как дарит ему обернутую в цветную бумагу плеть из секс-шопа.

В одной из витрин лежала роскошная ронсоновская массивная зажигалка с выгравированной гоночной машиной начала века. Гравировка была такой тщательной, что Аня разглядела номер участника — 32 — и даже выражение удали на лице гонщика в расстегнутом шлеме.

Это было произведение зажигалочного искусства. Аня не удержалась, вошла внутрь и попросила продавца показать ей зажигалку.

Зажигалка приятной тяжестью легла в ладонь. Аня сжала кулак и разомкнула его. Еще раз полюбовалась беззаботным гонщиком в сползающем с головы шлеме.

— Прекрасный подарок для вашего мужа, — улыбнулся Ане молодой продавец.

— Вы правы. — Аня осторожно опустила зажигалку на стекло прилавка и вышла из магазина.

Подарков покупать было больше некому, никого в ее жизни, кроме сослуживцев и Наташи с Аликом, не осталось. Чтобы приглушить чувство горького недоумения, Аня сделала подарок себе — комплект нижнего белья от «Cotton Club», больше похожего на наряд для бала.

Она обернет его в подарочную бумагу, перевяжет серебристой лентой, спрячет под елкой — если, конечно, найдет в себе силы нарядить елку, если ей это позволят! — и померяет ровно в одну минуту первого, первого января 1999 года, не раньше.

Аня отвезла покупки домой, выгрузила их и поехала на работу.

В аптеку она вошла, как в сказочную пещеру. Двое мальчишек-посетителей со справками из милиции, зажатыми в кулаках, как завороженные следили за мерцающей жизнью разноцветных лампочек.

Ане так хотелось, чтобы до Нового года ее оставили в покое, дали сохранить удивительное детское ощущение безопасного и ласкового мира вокруг, которое ее посетило при выборе подарков.

Митя проскользнул в Анин кабинет вслед за ней.

— Все оказалось гораздо серьезнее с головой Анатолия Георгиевича.

— Вы были у него? — До Ани еще не дошел смысл сказанного Митей.

— Да, навестил. И разговаривал с врачами.

«Какой молодец», — подумала Аня, а вслух произнесла:

— Что же с его головой?

— Тромбы, они там на каждом шагу.

— Где? — не поняла Аня.

— Ну, я не нейрохирург. Мне показалось, что в коре головного мозга. Его лечащий врач сказал, что это чудо, что он до сих пор жив. А перед этим спросил, кем я прихожусь Анатолию Георгиевичу. Таких вопросов при обычном сотрясении не задают. Ему еще неделю будут анализы делать, томографию и все такое. Но по лицу врача я понял, что Анатолию Георгиевичу уже не выбраться из больницы. Разве что еще одно чудо произойдет.

— Вот видите, — промолвила Аня и не узнала свой голос, — он не вольется снова в наш маленький, но дружный коллектив.

«Бедный, — подумала она, не находя в себе жалости. Только внутренний озноб, холодок под сердцем от соприкосновения с историей безнадежной болезни. — Нужно будет навестить его, вернуть книжку. Может быть, «Жизнь после смерти» — это то, в чем Анатолий Георгиевич больше всего сейчас нуждается».

А в чем нуждалась Аня?

Она набрала служебный номер Виктора, но никто не снял трубку. Впрочем, сейчас достаточно поздно даже для самой добросовестной секретарши. К тому же праздники на носу. В преддверии Нового года все расслабляются, Аня прекрасно знала это на собственном профессиональном опыте.

Глава 10

15 декабря выдался днем пасмурным и ветреным. Вернулись заморозки. Ветер гнал низкие рыхлые облака к югу, а над облаками стояло неподвижное небо цвета грязного городского снега, без всякого намека на солнце.