Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Место двадцать восьмое мы нашли быстро. Вагон был относительно чистый, и запахи туалетов и тамбуров пока не пересекались. Я снял с третьей полки матрац и развернул его на нижней. Чёрт его знает, сколько ждать ещё нашего «гостя с юга», так что можно было немного расслабиться. Зимин сел за столик и, отодвинув на окне занавеску, с интересом рассматривал снующих по перрону потенциальных пассажиров поезда «Москва-Душанбе». Я уже и правда грешным делом начал тихонько посапывать, когда сквозь дрёму неожиданно услышал:

— Здравствуй, мужики! Вместе ехаим?

Я открыл глаза и увидел перед собой мужчину лет сорока пяти — пятидесяти, одетого в новый синтетический спортивный костюм. Слегка раскосые глаза на смуглом лице, короткие, почти полностью седые волосы под велюровой тюбетейкой и заметный шрам от ноздри до кончика верхней губы. Перед ним стоял чемодан с «обглоданными» углами, а за спиной проглядывался крепко нагруженный рюкзак.

— Уважаемый, — подперев щёку рукой, задумчиво обратился к вошедшему Зимин, — а давай меняться. Я полезу на верхнюю полку, а ты здесь ноги вытянешь.

— Или лучше на моей располагайся. Я тебе уже и матрасик разложил, — миролюбиво улыбаясь, предложил я, привставая с нагретого матраса.

— Э! Это такой шутка? А куда ехать тибе? — спросил таджик, пробуя понять, что от него хотят эти русские без чемоданов.

Он всё топтался на одном месте, то ставя на пол, то опять поднимая свой тяжёлый чемодан, пока его руки не оказались на расстоянии идеальной доступности. Коротко кивнув Зимину, я перехватил руку с чемоданом, ударом колена освободив пассажира от тяжёлой ноши. Мужчина согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. А Серёга быстро достал приготовленные наручники и зафиксировал их на обоих запястьях за спиной задержанного.

— Что ты… что ты… Волна так! — закричал Муртаев, падая на колени.

Я набрал номер Шароева и приказал:

— Блокируй выход. Выводим.

Шароев, раскинув в стороны руки, встал перед входом в вагон и громко крикнул:

— Внимание, граждане! Только что поймали вагонного вора. Соблюдайте спокойствие. Сейчас сотрудники полиции его выведут, и посадка продолжится.

Поставив Муртаева в позу «собаки ищейки», Зимин повёл его к выходу из вагона. По пути таджик плаксиво что-то говорил, всхлипывал, но, о чём он лопочет, понять было невозможно. Ну, а мне… мне пришлось тащить тяжеленный чемодан, наверняка забитый подарками на свадьбу из русской столицы. Проблему с чемоданом моментально решил Шароев, поймав носильщика с тележкой.

— В отделение полиции, — серьёзным голосом сказал грузчику Серёга, и тот, погрустнев, сразу понял, что ходка будет бесплатной.

— Ты смотри, какой чемоданище спёр, — донеслось из очереди на посадку.

— Понаехали…

— А наши… наши-то молодцы!

В дежурной части линейного отделения полиции Казанского вокзала на удивление никого не было. Осмотревшись, я вытащил табельный «макар» и несколько раз громко постучал по решётке «дежурки».

— Есть кто живой? Алё, гараж! — весело закричал Зимин и громко свистнул.

— Я вот сейчас тебе свистну по рогам… гараж ему! Что тут за маскарад устроили? Документы предъявляем! — донеслось из глубины коридора.

Через секунду мы увидели разрывающую полумрак длинного коридора фигуру старшего лейтенанта полиции без головного убора с электрическим чайником в руке. Округлив глаза при виде трёх удостоверений сотрудников Управления полиции, старлей разблокировал вход и впустил нас на свою территорию.

— Виноват… вода закончилась. Чаю хотите? — кивая на чайник, спросил дежурный. — Время ужина, товарищ подполковник, мужики кушать пошли, а я…

— Это нормально, — успокоил я старлея, — нам помещение нужно вот этого беженца допросить, пока за ним автозак не приехал. Выручай, сынок.

— Так, а в раздевалке… там и пол кафельный, и окон нет, — с намёком на эксклюзив предложил дежурный.

— Отлично! Веди… — толкая вперёд Муртаева, мрачным голосом ответил Зимин.

Зайдя в «раздевалку», мы все сразу поняли, что не для этой цели предназначено данное помещение. Площадью метров десять, без окон, стены выкрашены тёмно-синей масляной облупившейся краской. Видно, маляры тут махали кистями ещё при последнем генсеке. Из стены торчал латунный кран с надетым на него коротким шлангом. А с потолка, на обросшем пылью, как мхом, проводе, свисала огромная трёхсотваттная лампа. Из мебели в помещении был всего один стул, но садиться на него почему-то не хотелось.

— Пойдёт? — с облегчением в голосе спросил дежурный.

— Спасибо, дорогой. Иди, дежурь, — кивнул ему Шароев и закрыл за ним дверь.

Зимин оттолкнул от себя Муртаева. Тот потерял равновесие, но быстро встал и, пятясь назад, загнал себя в угол комнаты. Лицо его было искажено гримасой непонимания происходящего. Пот, градом текущий по его лицу, смешивался со слезами и разъедал ему глаза. Мужчина постоянно моргал, мотал головой и отворачивался от ярко светящей лампы.

— Рассказывай! — крикнул Зимин. — Всё рассказывай, Муртаев. Как выслеживал, как убивал сотрудника полиции.

— Какая полиция? Ты сумасшедший? Я убивал? Никого… — забормотал в углу Муртаев.