Неслужебное задание

— Ещё не хватало! — вырвалось у фон Кутченбаха, — Вы глотали спиртное стаканами! Вы хоть понимаете, что у Вас может за ребёнок родиться⁈

— Я сделаю…

— Вы католичка, мадам (или, всё-таки, — мадемуазель?) Ле Бланш?

— Я неверующая.

Фон Кутченбах опять поморщился.

— Я отправлю Вас в клинику на обследование. А потом решим, что с Вами делать!

Ещё одним обстоятельством, сильно портящим настроение, была история с мнемоником на станции «Омега». Этот мнемоник был важен и нужен не только и не столько фон Кутченбаху, сколько тем пятерым, которые знали и о «Верблюжьей ферме». Этот мнемоник работал на них. И вот теперь — курьер убит, инфочип исчез в неизвестном направлении… Да ещё и этот Эпштейн, будь он неладен! И надо же было такому случиться, что именно он оказался тогда на станции, и именно к нему эта Острова обратилась за помощью! Если этот Маляр раскопает… От одной мысли об этом фон Кутченбаху делалось дурно. Выход из этого был только один. Если он, фон Кутченбах, хочет спасти себя и свою карьеру — придётся обратиться за помощью к кому-то из этих пятерых. По трезвому размышлению фон Кутченбах решил, что помочь ему может только один из них — Кевин Макнамара-старший. Тем более, что сам Макнамара был кое-чем обязан фон Кутченбаху. У мистера Макнамары-старшего был сын — Кевин Макнамара-младший, журналист-«стрингер», обожавший совать нос куда надо и куда не надо. Из одной очень неприятной истории, случившейся в результате этой нехорошей профессиональной привычки, Ганс фон Кутченбах и выручил молодого человека несколько лет назад. С тех пор младший Макнамара не интересовался ничем, кроме светских хроник и модных показов. А мистеру Макнамаре-старшему надо напомнить, что пришло время платить по счетам. Фон Кутченбах не знал, что именно в этот момент Гиора Эпштейн беседовал по видеосвязи с Макнамарой-младшим и его приятелем Дарием Громовым. И что в их беседе впервые прозвучало имя Альта Джеир.

* * *

А тем временем на «Мимозе»…

— И что теперь с нами будет? Ты об этом подумал?

На-Ла гневно сверкала глазами на Серого, тому было, как будто, всё равно.

— Если Река отправят обратно в тюрьму, это значит, что нам всем каюк! — продолжала бушевать кхамианка, — Ладно, мы с Шим-Пангом! Нам есть куда вернуться! Я смогу обратно на Кхам, Шим-Панг — опять к своим спецназам, а ты-то? Ты-то⁈ У тебя же ни кола, ни двора! Да и вообще — ты кто⁈ Ты бродяга, без роду и без племени!

— А что это тебя так моя судьба волнует? Влюбилась что ли? — подначил Серый.

— Да нужен ты мне! Мне Река жалко!

— Настолько жалко, что ты ему выпивку таскала, а до этого на четверть века в тюрьму упрятала.

На-Ла взвизгнула и ринулась на Серого с кулаками. Бывший космический бродяга ловко увернулся и спрятался за спинку кресла. Несколько секунд они танцевали вокруг него, потом Серый сорвался и вылетел из кокпита, На-Ла за ним. Серый промчался по коридору и заскочил в пустую каюту, затаившись за дверью, На-Ла влетела следом, Серый выскочил и запер её в пустой каюте.

— Посиди и подумай над своим поведением!

На-Ла, поняв, что вляпалась в примитивную ловушку, выла, визжала и колотила в дверь кулаками. Серый навесил на дверь дополнительный замок и неспешно удалился.

* * *

Мирный сон Гиоры Эпштейна был прерван появлением отца Сабиха.

— Ты с ума сошёл? — Эпштейн щурясь, посмотрел на табло электронных часов, показывающих без десяти четыре по местному времени.

— У нас мало времени. — лаконично ответил контрабандист-падре, — Я получил сообщение от своих людей. Они зафиксировали скопление неизвестных кораблей в районе Кси-011.

— Вы полагаете? — осторожно начал Эпштейн.

— Нас ждут.

Звуки скрипки Сабих с Эпштейном услышали ещё на первом этаже резиденции Вождей. Скрипач был весьма посредственным, и Гиора невольно поморщился. У него был абсолютный музыкальный слух, и слышать явную фальшь для него было смерти подобно.

— Шо это за местечковый кляйзмер? — проворчал он, поднимаясь наверх, в кабинет Вождя.

Играл товарищ Акдак. Он стоял лицом к окну, без мундира, в расстёгнутой рубашке и играл, закрыв глаза. На вошедших гостей товарищ Вождь не обратил ни малейшего внимания. Было непохоже, что он только что вызвал Эпштейна с Сабихом для важного разговора. Бесшумно вошёл Дранг Ост, тронул патрона за плечо и что-то сказал. Тот оборвал игру, но несколько секунд ещё стоял, погружённый в свои мысли. Потом убрал инструмент в футляр, быстро застегнул рубашку и энергично подошёл к столу.

— Прошу, господа!

«Влюбился!» — неприязненно подумал Гиора, усаживаясь напротив Марта.

* * *