Несомненно ты

Он проводит пальцами по моим бёдрам, вдоль рёбер, дотрагивается до груди. Покручивая соски пальцами, проходится языком вдоль моего подбородка к уху и касается зубами мочки.

— Нет времени на секс. Мне нужно уходить, — шепчет он мне на ухо.

— Что? — мой голос превращается в жалкое отчаянное хныканье.

Его тело дрожит, когда он смеётся. Взяв мои руки, он убирает их со своей спины и прижимает у меня над головой. Я покачиваю бёдрами, соблазняя его остаться, на что он резко прижимается пахом ко мне, останавливая мои движения. Голубые ирисы горят, а его дерзкая усмешка поддразнивает меня.

— Больше всего на свете мне хотелось бы попробовать каждый сантиметр твоего сексуального тела, пока ты не станешь кричать о пощаде… но я должен идти.

Твою мать! Кричать о пощаде?

Я совершенно вымотана, а моя грудная клетка поднимается слишком часто, пытаясь получить хоть какую-то дозу кислорода. Моя сердцевина плавится под его твёрдостью, прижимающейся у меня между ног.

— К-куда ты идёшь?

Он всё ещё прижимает моё обнаженное тело к кровати, нависая надо мной своим восхитительно крепким торсом.

Он атакует мой рот своим опытным языком, толкается своими бедрами в мою тёплую намокшую сердцевину, заставляет мои соски встать, но… ему нужно уходить? Какого чёрта!

Он опускает свои губы к моим и, кусая мою нижнюю губу, медленно тянет её зубами.

— Не надувай губы. Я расплачусь с тобой позже.

Я даже моргнуть не успеваю, как он выбирается из постели и натягивает обратно футболку. Опуская взгляд на своё голое тело, я беру одеяло и натягиваю на себя, но он дёргает его, покачав головой в знак предупреждения.

— У меня есть девятнадцать дней, чтобы любоваться твоим крышесносным сексуальным телом. Ты сможешь прикрывать его в июле, — усмехается он и идёт в ванную.

— Хм! — я вылезаю из постели и направляюсь за ним.

Он смотрит в небольшое зеркальце, пытаясь привести в порядок волосы, что смешно, потому что даже беспорядок на голове придаёт ему сексуальности.

Я прижимаюсь голой грудью к его спине, оборачивая руки вокруг его талии, и залезаю под футболку.

— Могу ли я повлиять на твоё решение?

Он смеётся и поворачивается, позволяя своему взгляду ласкать моё обнажённое тело, словно художник прикасается мягкой кисточкой к полотну. Я чувствую себя уютно в своём теле, но не до такой степени, чтобы позволять кому-то не спеша рассматривать моё голое тело. Но Лотнер заставляет меня чувствовать себя красивой. Это не просто страсть, это что-то больше. Я узнаю это. С таким лицом я разглядываю произведения искусства и замечаю там то, что никто другой заметить не смог.

Он прижимает меня к себе и, соскальзывая своей большой рукой по моей спине, накрывает ладонью нежную кожу на моей заднице.

— Безусловно, ты можешь повлиять на моё решение уйти. Именно поэтому мне нужно убираться отсюда.

Он убирает волосы с моей груди и перекидывает их через плечо.

— Ммм… ммм… ммм, — мычит он, качая головой. — Ты и эти твои тёмные длинные волосы богини, каскадом спадающие по твоей безупречной коже… Боже, мне нужно сваливать отсюда.

И он уходит, а я так и остаюсь стоять с дурманом в голове, чувствуя себя словно желе.

Я стряхиваю с себя эти пленяющие чары, хватаю халат и выхожу вслед за ним. Когда я оказываюсь у лестницы, он уже стоит у входной двери, обуваясь и разговаривая со Сворли.

— Ты никогда не рассказываешь мне о том, куда уходишь… и как я могу связаться с тобой?

Он поднимает глаза и очаровательно улыбается.

— У меня гольф с отцом через полчаса. У него сегодня день рождения.

Открыв дверь, он подмигивает мне.

— И да, мой номер записан у тебя в телефоне, красавица. До скорого.

Выгуливая Сворли и выслушивая каждую деталь о прошедшей ночи Эйвери и Кейдена, мои мысли перестают витать вокруг доктора Секси и его отвлекающего присутствия в моей жизни. Я какая-то не такая. Мне нужно было, чтобы Лотнер оказался чокнутым парнем, который бы бессовестно воспользовался моим состоянием прошлой ночью. Мне двадцать три, и я работаю ради своего будущего — ради своей мечты. Я хочу замуж и хочу детей, но не в ближайший десяток лет или около того. Самой ужасной вещью, которая могла бы со мной случиться, это найти того самого парня в совершенно неподходящее время. Мне нравится Лотнер… очень. Возможно, даже чересчур. И это вызывает беспокойство.

— Что с тобой такое, Сэм? — спрашивает Эйвери, опуская очки, чтобы бросить на меня свирепый взгляд.

Я ложусь на живот и развязываю верх купальника, чтобы загар получился ровным.

— Я потеряла нить разговора.

— Весь последний час я изливалась тебе на счёт Кейдена и клуба, в который он меня привёз, и о чертовски дорогом ресторане, и о крышесносном сексе с ним, а ты всё ещё молчишь и не закатываешь свою речь старшей сестры. Какого хрена?

Покосившись на неё, я пожимаю плечами.

— Возможно, я сдалась и решила больше не поучать тебя. Чёрт, ты переспала с половиной Лос-Анджелеса… и было только вопросом времени, когда ты решишься ступить на новую территорию, — я смеюсь, зная уже, что сейчас за этим последует.