Несостоявшийся граф

– Может, установим? – простодушно поинтересовался вчерашний крестьянин. – Вдруг злодеи вернутся, а тут гостинчик.

– Добрая ты душа, Федя! Но сам посуди, а если случайный человек по какой-то надобности сюда заглянет, хорошо ли будет? Нет, брат. Я стрелок. Можно сказать, снайпер. Привык, чтобы пули точно в цель летели… хотя мысль интересная!

Выйдя из дома, они вернулись к санкам, где их дожидался приставленный Тихоном уголовник, изображавший кучера.

– Дело сделано? – первым делом осведомился тот.

– Нет там никого, – покачал головой Будищев.

– Как это? – недоверчиво сощурился бандит.

– А вот так. Ушли и все. Спугнули их ваши наводчики!

– Не гони беса, фраер!

– Полегче на поворотах, дядя! Хочешь, сам сходи и проверь.

– Не, мне чужой срок без надобности, – осклабился водитель кобылы. – Ладно, обождите тут.

Договорив, он спрыгнул с саней и мелкой рысью направился к маячившему на противоположной стороне улицы мелочному торговцу.

– Гляди-ка, их человек! – удивился Федор.

– Вряд ли, – пожал плечами Дмитрий. – Но если что видел, расскажет нашему провожатому как на духу.

– Зря ты с ними связался, Граф, – высказал давно наболевшее Шматов. – Лихие они люди!

– Ничего, мы тоже не пальцем деланные.

– Оно так, – задумчиво протянул приятель, но видя, что уголовник возвращается с лотошником, замолчал.

– Что скажешь, офеня? – поинтересовался Будищев.

– Барин какой-то уезжал, – просипел простуженным голосом. – Я только встал тут, как раз извозчик отчаливал. – Я ему бубликов предложил, а он мне: пошел вон, скотина!

– А барышня с ним была? Учительница по виду.

– Не, не видал. Учителку я бы сразу признал. Оне добрые. Носом, бывает, крутят, а чтобы ругаться, не!

– А мастерового? Немного выше меня и в плечах покрепче. Сам чернявый и морда бритая.

– Не. Мужик какой-то с бабой со двора выходили. Он еще узел тащил. Я им бубликов, а они, мол, денег нет.

– Давно?

– Так у меня, господин хороший, часов нет! Но уже порядком.

– И куда подались?

– Видать, на конку.

– Ладно, болезный, вот тебе за труды, – сунул монету обрадованному лотошнику Будищев.

– Что делать-то будем? – вздохнул Федор. – Ничего толком не узнали, а полтины как не бывало. Никаких денег не напасешься…

– Вот что, любезный, – обратился к кучеру Дмитрий. – А отвези-ка нас в Рыбачью слободу к староверческой церкви. Сдается мне, господин Крашенинников именно туда и направился.

– А те двое?

– Искра с Максимом в лучшем случае исполнители. Да и не денутся они никуда с подводной лодки. А вот Ипполит, он организатор. Не самый главный, конечно, но… поехали, короче!

* * *

Давным-давно, еще в середине семнадцатого столетия, русский царь Алексей Михайлович и его «собиный»[51] друг патриарх Никон затеяли церковные реформы, главным результатом которых стал раскол Русской церкви. Приверженцы прежних порядков, которых стали называть старообрядцами, попали в опалу и были подвергнуты жестоким гонениям. Но как скоро скажет один еще не слишком известный немецкий философ – «Все, что не убивает, делает нас сильнее»[52].

Старообрядцы сумели не только выжить, но и организоваться. Многие из них занялись торговлей и, благодаря безусловной честности и трезвому образу жизни, скоро преуспели на этом поприще. Поэтому нет ничего удивительного, что во второй половине девятнадцатого столетия значительная часть российского купечества в Москве, Поволжье и Сибири была приверженцами древней веры. Но только не в Петербурге.

Так уж сложилось, что преследуемые властями раскольники старались держаться подальше от стольного града Петра, коего они почитали за Антихриста. И даже когда гонения прекратились, количество старообрядцев среди питерских жителей оставалось минимальным. Тем не менее они были, и именно к ним направился Крашенинников.

Церковь иконы Пресвятой Богородицы «Знамение»[53] издавна была прибежищем для беспоповцев «Поморского согласия». Там они собирались на моления, обсуждали возникшие проблемы и принимали решения. Нуждающемуся могли помочь, оступившегося направить на путь истинный, а слишком уж проштрафившегося даже изгнать из своих рядов. Такое хоть и нечасто, но тоже случалось.

– Жди здесь! – объявил после долгого ожидания Ипполиту наставник. – Скоро придут старцы, они и решат, что с тобой делать.

– Укрыться бы мне, – тихо попросил утомившийся от молений народоволец. – А то стою на виду, яко Иов в пустыни.

– А ты будь как все, никто тебя и не заметит! – без тени усмешки на губах посоветовал раскольник, показав глазами на прочих прихожан, одетых, в отличие от выглядевшего настоящим барином Крашенинникова, весьма скромно.