Несостоявшийся граф

* * *

Пришедший и впрямь оказался графом Вадимом Дмитриевичем. В последнее время он несколько раз давал знать Дмитрию, что хотел бы встретиться с ним, но у того все никак не выдавалось свободное время. Судя по всему, папаша устал ждать и решил, что если гора не идет к Магомету, то придется идти самому.

– Добрый день, ваше сиятельство, – поприветствовал предполагаемого родителя подпоручик. – Чем обязан такой чести?

Услышав его, Блудов непроизвольно дернулся и постарался принять внушительную позу, но у него плохо получилось. Дело в том, что граф был невысокого роста и довольно субтильного телосложения, так что на фоне рослого и крепкого бастарда выглядел откровенно карикатурно. К тому же физиономия Вадима Дмитриевича с годами поистаскалась, а голова изрядно оплешивела, но, несмотря на это, определенное сходство в чертах лиц между ними ясно прослеживалось.

– Нам надобно переговорить, – скривился как от зубной боли чиновник. – Но вам, судя по всему, неугодно удостоить своим посещением отца!

– Прошу прощения, – удивился столь внезапному проявлению родительских чувств Будищев, – но служба занимает все мое время.

– Неужели у вас нет ни минуты для меня?

– Увы, но охрана его величества требует неослабного внимания. Враг не дремлет!

– Да-да, – торопливо закивал граф. – Я наслышан о вашем подвиге. Собственно, это и есть главная причина, по которой я хотел с вами пообщаться, сын мой.

– О как! Что же, слушаю вас.

– Здесь несколько неудобно, – встревоженно озираясь, заметил Вадим Дмитриевич. – Впрочем, если угодно, можно и тут. Полагаю, вам известно, что завтра состоится большой прием?

– Разумеется.

– На котором будут присутствовать вся императорская фамилия и дипломатический корпус…

– Да, меня предупредили.

– Превосходно, но известно ли вам, что на этом приеме произойдет церемония награждения нескольких отличившихся в последнее время лиц, в том числе и вас?

– Конечно.

– Именно это я и хотел бы обсудить.

– Папенька, – не выдержал уставший от словесных кружев Будищев. – Скажите прямо, что вам нужно?

– Мне? – возмутился граф. – Мне давно ничего не нужно, то есть почти ничего, но это не важно. Разговор про вас!

– В каком смысле?

– В прямом! Вы знаете, как наградили за такое же деяние Осипа Комиссарова?

– В общих чертах. А что?

– Да то, что он не имел и половины ваших заслуг перед государем и отечеством. И уж во всяком случае, не принадлежал к такому древнему и славному роду, как наш!

– Боюсь, что не совсем вас понял.

– Да что тут понимать! – рассердился Блудов. – Ведь очевидно же, что за одно и то же людей из разных слоев общества могут наградить совершенно по-разному. Там, где мужику довольно полтины на водку, армейский офицер может получить очередной чин, а гвардеец титул!

– Кажется, титул мне обещали вы?

– Да! Но если бы он у вас уже был, ваша награда стала бы неизмеримо выше. Вы меня понимаете?

– И в чем проблема? Признайте меня и дело с концом.

– О, за этим задержки не будет, просто…

– Что просто?

– Вы, кажется, мне тоже кое-что должны.

– Напомните, что именно?

– Э-э…

– Выплатить долги и назначить ежегодное содержание?

– Да!

– Видите ли, папаша, – криво усмехнулся Будищев. – Дело в том, что со времени нашего последнего разговора обстоятельства немножечко так изменились. Баронесса Штиглиц ясно дала понять, что не желает меня видеть, а потому титул мне как бы не очень теперь и нужен. Во всяком случае, не настолько, чтобы заплатить за него сто тысяч.

– Я прекрасно осведомлен о ваших затруднениях, – поджал губы граф. – И именно поэтому поспешил прийти на помощь. Вы можете попросить у его величества аренду[61], с тем, чтобы иметь возможность достойно содержать себя…

Граф Вадим Дмитриевич все говорил и говорил, а в глазах его, до того тусклых и блеклых, вдруг появился блеск, руки иногда подрагивали от возбуждения, как будто это он должен получить имение и таким образом поправить свои дела. Судя по всему, чиновник для особых поручений при министре иностранных дел сумел что-то разнюхать о предстоящих наградах и страстно желал запустить в этот щедрый поток свои цепкие лапки.

– Один вопрос, а при чем тут вы? – резко прервал его внезапно почувствовавший отвращение Будищев.

– Что?!

– Да так, ничего. Просто пока я был нижним чином, вы про меня и слышать не хотели. Когда я едва не стал зятем барона Штиглица, вы сразу сменили гнев на милость. Теперь же вы, ваше сиятельство, готовы бегать за мной по пятам и уговаривать принять наследство и имя.

– Что за намеки вы себе позволяете? – оскорбленно воскликнул Блудов.

– Да какие уж тут намеки, – криво усмехнулся Дмитрий. – Все как раз предельно конкретно.

– Вы… вы… вы – наглец, милостивый государь! Да какое там, ты – мужик! Деревенщина! Байстрюк! Грязный и необразованный! Да-с! Которому волей судьбы выдалась редчайшая возможность приподняться над своим жалким существованием, но так и не сумевшему оценить подобную удачу!

Возмущенный до глубины души Вадим Дмитриевич продолжал сыпать оскорбления, иногда притоптывая в такт очередному выкрику ногой. Наконец, он выдохся и сверлил ненавистного бастарда взглядом исподлобья.