Нестрашные страхи (СИ)

С трудом выпроводила её из кабинета, сославшись на занятость. Только к обеду вспомнила, что мне надо отпроситься у начальника, чтобы явиться в школу в назначенный час. Начальника на месте не оказалось, пришлось идти к заместителю, которого я недолюбливала. С минуту стояла перед дверью его кабинета, собираясь с духом, прежде чем войти. Тот сначала поартачился - мол, если каждый будет уходить с работы раньше времени по своим личным делам, то кто ж работать будет. Но получив от меня уверения, что я всю неделю буду работать без обеда, нехотя согласился.

И вот, добравшись в назначенное время до школы, я стояла перед кабинетом с указанным в записке номером. Перед тем как постучать в дверь, ненадолго остановилась, заставила себя успокоиться. Кажется, у меня появился страх перед закрытыми дверями кабинетов? Спасибо нашему замдиректора! Я решительно постучала, и после приглушённого ответа «войдите» уверенно переступила порог.

Обстановка оказалась совсем не такой, как рисовало моё воображение. Я почему-то ожидала увидеть полумрак, плотные шторы на окнах, тяжёлую тёмную мебель, массивные полки, забитые толстыми книгами в коричневых переплётах. И, возможно, портрет Зигмунда Фрейда на стене в старомодной золочёной раме.

Кабинет же оказался небольшим и очень светлым. Обстановка вполне современная – письменный стол с ноутбуком на нём, небольшой остеклённый книжный шкаф, стулья и уютный диванчик.

За столом сидела совсем молодая женщина, доброжелательно взглянув на меня, она молча указала на стул для посетителей. Прежде чем сесть, я назвала своё имя, она тоже представилась. Психолог выглядела совсем юной, похоже, работала первый год после института.

- Я проводила тестирование класса, в котором учится ваша дочь, - начала Алина Аркадьевна. Именно так она представилась.

- Да, Аня мне об этом рассказала, - кивнула я.

Психолог поправила тонкие очки в золочёной оправе.

- Видите ли, многим детям свойственны скрытые страхи, и они не всегда делятся ими с родителями. Но иногда о них можно узнать через косвенные признаки. Например, попросив ребёнка что-нибудь нарисовать.

Алина Аркадьевна вытащила из папки два листа альбомного формата, на которых было что-то нарисовано.

- Рисунки вашей дочери настораживают. Вот, посмотрите сами, – она протянула мне неровно вырванный из альбома листок, на котором чёрный кривоногий человечек с ядовито-зелёными глазками поливал из кособокой лейки чёрный цветок, вода при этом была ярко-красного цвета. По нижнему краю рисунка разливалась всё того же кровавого цвета лужа.

Я с лёгким ужасом рассматривала картинку, сюжет которой открылся мне в новом свете.

- А вот ещё. Я попросила нарисовать семью, и что изобразила ваша девочка? – Она протянула мне второй рисунок, на котором были изображены пять человечков-гномов и собака. Картинка была ещё страшнее предыдущей.

Дедушка-гном радушно улыбался-скалился чёрным ртом, его красный колпак сполз набок и свисал почти до ядовито-зелёной травы, бабушка-гном держала в руках большую чёрную кастрюлю. Гномы мама и дочь расположились чуть в стороне, и было заметно, что Анюта дорисовывала их в спешке, забыв пририсовать ноги. Нарисованная девочка-гном держала тоненькой кривой ручкой маленького гномика прямо за шею. Его ножки-палочки не казались травы, ручки-палочки торчали в стороны. На не пропорционально большой голове топорщился зелёно-ядовитый колпак с большим чёрным помпоном. В место глаз - две чёрные полоски, вместо рта - красный овал. Оба рисунка были выполнены всего в трёх цветах, ярко-красном, ядовито-зелёном и чёрном. Отчего выглядели угрожающе-зловещими.

Психолог произнесла, словно повторяя заученные фразы из учебника:

- Преобладание в рисунках вашего ребенка серых или черных тонов – очень тревожный знак. Это может свидетельствовать о плохом настроении, отсутствии жизнерадостности, страхах, с которыми ребенок не может справиться самостоятельно. Об испытываемом Аней психологическом дискомфорте и тайных страхах также свидетельствуют лишние элементы в рисунке, отсутствие конечностей у нарисованных фигур, агрессивное выражение лиц…

Я тревожно вглядывалась в рисунок, отмечая те элементы, о которых говорила психолог.

- На мой вопрос о том, что больше всего в жизни боится ваша дочь, она сначала отказалась отвечать, но потом сказала, что её пугают гномы. Но, как мы можем видеть, свою семью она изобразила тоже в виде гномов. Это тоже настораживает, вы согласны со мной?

- Ничего не понимаю, - растерянно пробормотала я. – Я всегда была уверена, что Аня любит гномов.

- Насколько я знаю, вы воспитываете девочку одна? – спросила Алина Аркадьевна, вновь поправив очки.

Вопрос был совершенно бестактным, но понимая, что речь идёт о благополучии моей дочери, я ответила прямо:

- Да, мы с мужем в разводе и живём отдельно. Какое отношение имеет это к её рисункам?

Алина Аркадьевна удовлетворённо кивнула, словно мои слова подтвердили её подозрения.