НЕсвобода слова. Как нам затыкают рот

Первое: «Суд вправе разрешить требования о прекращении деятельности средства массовой информации, дав оценку правомерности вынесенного предупреждения».

И второе: «В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 26 ГПК РФ дела о прекращении деятельности средств массовой информации, распространяемых преимущественно на территории одного субъекта Российской Федерации, подсудны верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа.

Если средство массовой информации распространяется на территории двух и более субъектов Российской Федерации, дело о прекращении деятельности этого средства массовой информации подлежит рассмотрению тем судом (из числа указанных в статье 26 ГПК РФ), юрисдикция которого распространяется на территорию преимущественного распространения средства массовой информации».

Понимаете, одно дело – когда тебе, районный или городской судья, закон толкует какой-то там Мухин. Другое дело, когда тебе то же самое, что и Мухин, толкует Верховный Суд. Тут даже при наличии «заказа» на Мухина все становится не так просто…

В результате 19 августа 2010 года Мосгорсуд определил: решение Останкинского суда о прекращении деятельности газеты «К барьеру!» отменить и направить дело на новое рассмотрение. Мы выиграли эту партию в укор тем, кто, цитируя Гарри Каспарова, ноет сегодня, что нет смысла «указывать, что конем так не ходят, когда тебя шахматной доской бьют по голове». Есть смысл!

Подытожим.

Предлагаю ли я грудью бросаться на амбразуру ДОТа или бежать на танк с бутылкой горючей смеси и криком «Уря-я-я!»? Нет, таких подвигов от журналистов никто не требует. Для защиты их же свободы слова я предлагаю использовать те возможности, которые дают журналистам Конституция и законы России. Эти возможности не понятны? Но если не понимать их, то что тогда вообще способен понять журналист?

Впрочем, об этом в конце книги.

Глава 4

От чего защищает свобода слова

Чего они засуетились?

Итак, я написал выше о том, как с помощью закона «О противодействии экстремистской деятельности» укрепляется авторитаризм государственной власти в России и что можно предпринять для сопротивления авторитаризму. А теперь о том, настолько ли в представлении депутатов опасен экстремизм, чтобы принимать для борьбы с ним специальный закон, да еще и дважды после принятия переделать его? Согласитесь, что для исследования оружия, применяемого властями против своего народа, истинные причины появления именно этого оружия не могут не быть интересными.

Сначала рассмотрим криминальный аспект появления этого закона – может, на момент его принятия мы стали бояться выходить на улицу в страхе, что какие-то там экстремисты нас убьют или изобьют?