Нет билетов на Хатангу. Записки бродячего повара. Книга третья

— А хрен их душу знает... — задумчиво произнес тот, — я так думаю, что в КПЗ [31], где же им еще быть. Хотя... — Он усмехнулся, пожевал губами и вдруг спросил: — А ты что же, неужто так крепко спал, что ничего не слышал? Они же тут всю ночь колобродили... Такую езду устроили, как тебя не задавили, это я просто удивляюсь. Тот, золотозубый-то, жбан самогону из деревни привез да полон кузов дружков пьяных... Что они тут выделывали, как куражились, этого я тебе и передать не могу... Такой концерт устроили, что деревенские из самого Тяжина ГАИ для них вызвали. Тут милиция за ними целую охоту устроила, а ты все проспал. Это же какой сон иметь надо!..

Тем временем проснулись Саша с Петькой, и Саша сразу же стал ныть:

— Ведь говорил же я ему, говорил... Машины наши заметные: «Уралы», да и перегон до Игарки тут не каждый день идет, а груз, это же ведь не груз, а конфетка — фанера, древесная плита, веревка — да на такой груз у всех глаза да зубы разгорятся... Я у черта этого, у Васьки, руль силком из рук рвал-рвал. «Куда же — кричу, — ты такой-то, а?! А за тобой следом и нас потащат, хоть и трезвые мы, но ведь пивка-то приняли да «Агдамцу» по стакану, а от пива с «Агдамом» прибор сильней, чем от водки, показывает»... Да нешто он послушал меня, кого там!..

Не успел я сварить чаю и сервировать на травке немудреный завтрак, гляжу, идет по косогору грустный-прегрустный наш Володя. Пижонская курточка его разорвана, брюки испачканы навозом, на заднице отчетливо виден след сапога, но на лице ни фонарей, ни ссадин нету.

— Где машины?! Где Васька?! — набросился на Володю Саша.

— Известно где, — грустно махнул рукой Володя, — в милиции. Васька в КПЗ сидит, весь в навозе с ног до головы. Машины наши во дворе поставили, груз по акту описали, кабины опечатали. Все документы у нас забрали... Мне трубку в пасть полчаса пихали, да слава богу, ничего не показала она — я же самогону-то не пил, вот меня и отпустили... Сказали, что оштрафуют, а потом права отдадут, а Ваську, говорят, вашего мы судить будем. Он ведь, варнак, всю тяжинскую милицию так обматерил, как они сроду и не слыхивали, ногой следователя в живот ударил, один со всей милицией дрался, двоим таких фонарей навесил... Они же ночью на него целую облаву устроили, он по каким-то скотным дворам колесил да вляпался в навоз по самую кабину... А сперва они наши машины перепутали — и давай меня гонять...

— А ты-то чего от них удирал?! — горестно всплеснул руками Саша.

— Так ведь гонют, тут каждый побежит... Догнали они меня, вытащили из кабины и давай лупить, потом следователь подъехал, посветил фонариком мне в морду. «Нет, — говорит, — это не тот!» Ну, тут они мне еще добавили, от расстройства, и за Васькой кинулись. До самого утра его гоняли, покамест он в этот навоз не залез. Вытащили его оттуда, следователь шарахнул было Ваську кулаком по морде да весь кулак в дерьме коровьем вымазал. Ну и больше они его бить не стали. Сидит теперь, голубчик. Чего делать-то будем, старшой? — обратился он к Саше.

— Вот теперь я старшой, — горько усмехнулся тот. — Как вам чё путное говоришь, нешто вы слушаете? А как в дерьмо залезли, сразу — старшой. Ладно, поехали в милицию, права-то Васькины у меня, хорошо, что я вчера ночью их у него отнял. А как он себя потом в милиции-то держал, хорошо?

— Да кого там! — махнул рукой Володя. — Кричал, что лычки и звезды им всем поснимает, требовал звонить в Новосибирск, орал, что у него брат — начальник ГАИ по всей Сибири... Плохо себя вел, очень плохо.

— Вот это зря! — философски заметил длиннолицый шофер «ЗИЛа». — Уж коли вляпался в такое дерьмо, молчи и кайся. Виноват, дескать, бес попутал, больше такого не повторится. Вот у нас в прошлом месяце так же двоих шоферов замели. Один все молчал да сопел, а второй всю ночь, вроде вашего золотозубого, выступал. А наутро начальник и говорит им: «Вот его я отпущу, потому как вижу — нагрешил мужик и кается, а тебе, козлу, врежу на всю железку, чтобы в другой раз в бутыль не лез». Так и сделал. Но вы еще погодите, нынче воскресенье, начальство отдыхает, в девять в ГАИ пересменка, может, утренний в хорошем настроении будет да и отпустит вашего Ваську. Хотя навряд ли — Васька же весь по уши в дерьме...

— Вот и выпустят его, чтобы не вонял, — предположил я.

— Ну, вони-то они не боятся, — сказал опытный шофер «ЗИЛа».

— Ладно, — хмуро и решительно произнес Саша, — чего рассуждать, поехали. До Тяжина тут всего километров восемь, мы мигом...

— Только вы уж там поаккуратней с этими мастерами машинного доения... — посоветовал длиннолицый.

— Чего? — не понял Володя.

— Да у нас на автобазе так гаишников зовут, — обнажил в улыбке свои желтые зубы длиннолицый.

Володя с Сашей уселись в кабину, и «Урал», взобравшись на косогор, быстро скрылся за поворотом.