Нет билетов на Хатангу

Очень долго возился я с тестом. Господи, чего только я с ним не делал! И «веселил» его сахарком, и ежечасно подбивал и грел своим собственным теплом — не хочет оно подходить, хоть ты тресни! Придется делать закваску — с этих дрожжей толку не будет. А тут еще эта печка-каменушка. Приспособиться к ней мне никак не удается (первый раз была просто необыкновенная, случайная удача), режим ее работы зависит от многих погодных обстоятельств: ветра, давления, температуры. Промучился я до двух часов ночи, а хлеб вышел никудышным. Мои буханки были похожи на красивые золотистые кирпичи: сверху прекрасная румяная корочка, а под нею маленький тяжелый брус вареного теста. Доставая их, с грустью вспоминал я те превосходные пышные караваи, которые удавалось мне выпекать (на примусе!) на Тулай-Киряке-Тас в прекрасном поле семьдесят второго года. Впрочем, тогда все у меня вообще получалось прекрасно. Что поделаешь, ничто в жизни не повторяется, все бывает только один раз!

Уже под утро нас всех разбудил низкий и хриплый гудок парохода, который, похоже, собирался швартоваться к нашему берегу. Ошалелые, вылетели мы из своих спальных мешков. Какой пароход?! Почему?! Как он подойдет к нам  сквозь береговые льды?! Кого он привез?! Зачем?! А никакого парохода и не было. Просто в разводьях чистой воды мимо нашего лагеря плыли, весело резвясь, два огромных моржа и трубили во всю мощь. Долго стояли мы, онемев от удивления, а потом Альберт кинулся в свою палатку за фотоаппаратом. Но хороших снимков не получилось (выяснилось это, разумеется, впоследствии), потому что в воздухе висит мелкая мерзкая ледяная пыль, да к тому же, хотя моржи и плыли совсем близко от берега, метрах в пятидесяти, не более, заметить их среди плавающих льдин было очень непросто. Но ничего, главное — моржи поплыли на свою косу. Значит, скоро будет там моржовое лежбище. Выберем время и вместе с верным Турпаном сделаем туда визит для более близкого знакомства.

7 августа

Ах, как трудно вставал я нынче (обычно-то на подъем я очень легок), да и то сказать: лег-то в третьем часу ночи, да еще эти моржи, а вставать пришлось в половине пятого. Не надо было мне ложиться вовсе. Тем более что погода стоит прескверная: ветра почти нет, но сеет тот маленький, серенький нудный дождичек, на который и внимания-то никто толком не обращает, но который пропитывает человека насквозь хуже любого ливня. Лежит туман, низкое серое небо, кажется, давит на льды, и они, похоже, съежились, посерели. Ничего величественного в них теперь нет — просто грязные серые глыбы, словно где-нибудь на свалке городской окраины в такую же вот ненастную погоду. Мужчины ушли в маршрут, а дамы по такой погоде идти отказались и продолжают спать дальше. Я, убрав завтрак и вымыв посуду, последовал их примеру.

Проспал до обеда. Разбудили меня Коля с Валерой. Коля пришел с обнажения белый как мел: он едва не погиб. Подточенная дождями глыба известняка тонны в полторы весом падала ему прямо на голову. Он же, собирая образцы, не видел этого и даже не попытался отскочить в сторону. Валера, видевший это, страшно закричал и в ужасе бросился в море. К счастью, глыба, пролетая, зацепила за какой-то выступ и рассыпалась на множество кусков. Три здоровенных камня ударили Колю по спине, да так, что парня тотчас вырвало (с кровью!), и он упал навзничь. Шеф, разумеется, тотчас отправил его домой в сопровождении Валеры (сам же с Альбертом остался работать). Я быстро сварил крепкого чаю, добавил в него стопку спирта, дал Коле. Тот выпил и сразу уснул.

Побежал и разбудил наших дам. Тамара отправилась лечить Колю, но тут же вернулась: он уже спал. Нина Кузьминична, развернув рацию, попыталась выйти в эфир, но и эта отчаянная попытка успехом не увенчалась. И вновь, в который уже раз, помянули мы недобрым словом того юркого прохиндея из «Аэрогеологии». А тут еще эти проклятущие льды — до острова Преображения никак не добраться. Ох, и опасно, опасно мы живем!

Сегодня у нас «суббота»[22], а потому Шеф распорядился устроить праздничный ужин с выпивкой и пригласил соседей. Но как быть теперь, неясно. Какой теперь может быть праздник? Тем не менее начистил я много картошки (еду-то все равно готовить нужно!), поставил мариноваться омулевое филе на согудай, затем отправился собирать дрова.