Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

Носом, как котят слепых, надо тыкать в нагаженное место, в кровь, в гной, в слёзы — иначе ничего от нашего брата не добьёшься. Память у россиян так коротка, сознанье так куце, что они снова готовы бороться с врагами, прежде всего унутренними. Не успев возродиться при попустительстве вчерашних партократов, современные перерожденцы уже вякают: «Мы скоро вас перевешаем!» Нас?! А потом друг дружку. Если они, как Наполеон, пусть и ненадолго придут к власти — России конец, всему тогда конец, и им — этой заразе, навязавшейся на российское тело, тоже конец, но уж с такими потрясениями, от которых и мир может содрогнуться и рассыпаться в прах.

Мало кто, в том числе и коммунисты, чёрт знает во что переродившиеся уцелеют. Вот напасть так напасть на Россию, самими нами и вскормленная, и взращенная.

Идут уже письма на первую книгу романа. Есть интересное письмо от военного, 24 года проработавшего в КГБ, судя по письму, в самом его чреве. Так вот он запросто и почти точно предсказал судьбы героев романа. Ну, конечно, бесятся высокопоставленные военные, так истово укреплявшие ряды верноподданных и нас гнувшие до самой до земли.

И беда, горе горькое. 1 февраля умер в Темиртау мой фронтовой друг, тот самый, что тащил-вёл меня с передовой в 1944 году. Слава, Вячеслав Фёдорович Шадринов, и я не смог полететь на похороны. Надо было лететь с посадкой в Омске до Караганды, потом ещё автотранспортом ехать, а я что-то подраскис, истощившись работой над рукописью. Помаленьку шалит всё, бывает очень высокое давление, болят суставы, особенно правое плечо, не могу снять самостоятельно шубу, М. С. или Поля помогают. Поля иногда говорит: Давай, деда, я тебе массаж сделаю», потыкает кулачишком, потискает плечо, и вроде уж легче. Надеюсь на солнце отогреть свои кости, может, и пройдёт. Но до весны ещё эвон сколько!

Чтобы сократить время до весны, согласился полететь в Париж на презентацию журнала «Феникс XX», первый номер которого вышел, наконец, после 7-летнего мытарства. Компания хорошая: Василь Быков, редактор — Владимир Огнев. Хочется рассеяться, встряхнуться, в Москве дела кое-какие приделать, но пока Огнев не может найти денег на поездку. Если найдёт, в конце февраля отбудем. Не состоится поездка в Париж — залезу в тайгу, на лес посмотрю, на речке посижу у лунки.

Гена Сапронов из Иркутска предложил мне собрать двухтомник моей военной прозы вместе со статьёй, которую я написал для собрания сочинений, и мы с Марьей Семёновной опять пурхались в бумагах, опять ворошили старьё и расклеивали «Чёртову яму». Собрания-то мои сочинений, бодро начавшись, замирают тихо из-за обвальных цен, а жить надо. Гена предложил мне хороший гонорар, а современно мыслящие и действующие люди говорят: «Пустяки!» А цены-то у нас на продукты оглушительные. Местное издательство, тоже новое, намеревается переиздать целиком «Последний поклон», так что пропасть не дадут, а вот как ты сводишь концы с концами, не могу представить.

Однако при всём при том, если ты захочешь летом побывать в Сибири, можно найти того, кто оплатит тебе дорогу (дорога сделалась немыслимо дорогая), картошек же и крупы на кашу, да и концерву к ней, всё одно найдём. Таня из Никольска [Андросова, хозяйка дома, где В. П. Астафьев жил во время съемок фильма

"Жизнь на миру". — Сост.]

и мне прислала чудное письмо и вот-вот должна прилететь на леченье. Тем временем у Володи Кузнецова обчистили квартиру, но он ничего, держится. Позавчера мы с М. С. были у них в гостях. Люба нас вкусно кормила, Володя поил коньяком. Поля наша бредит Никольским и не допускает даже мысли о том, что летом она не побывает там. У Кузнецовых она бывает часто с ночевой, дружат они с Тоней. А учится плохо, мотает нервы бабушке, врёт на каждом шагу, да танцует и наряжается. Может, инстинктивно хочет пожить, как положено жить детям — беспечно, ибо без бабушки и дедушки хватит такого лиха, что и думать об этом не хочется.

Ну ладно. Бог не оставит нас всех, надо же и ему о нас иногда вспоминать и совсем-то не отворачиваться, хотя и поганцы мы изрядные. Вон Крупин поёт: «Любит нас Господь, оттого и наказывает, любя».

Пусть бы он не так выборочно это делал, иногда и «помотал», как требовал чусовской профсоюзник, когда ему директор клуба металлургов, спутав туалет с балконом, писал на голову. Не всё же нам одним пользоваться безоглядно этакой добротой, как поляк-то хитромудрый определил: «Эгоист это тот, кто думает только о себе и не думает... обо мне».

Кланяемся, обнимаем, к сердцу прижимаем, часто вспоминаем, то в связи с Чусовым, то просто так, тревожимые памятью. Храни вас Господь! Я, Мария, Витя и Поля — твои Астафьевы

28 марта 1993 г.

Красноярск

(семье Каневых)

Дорогая Калина! Дорогой Георгий!

Вот и дошла до нас весточка из Болгарии, которую мы вспоминаем часто и нежно. А следом пришло и поздравление с Женским днём от Кирилла Момчилова. Спасибо ему, спасибо вам, Калина и Георгий, за память, за поздравления, за всё, за всё!