Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

В «Знамени» № 4 вышла моя повесть о судьбе инвалида войны, и там ты, ежели посмотришь, многие занятные эпизоды этакого рода узришь. А пока я тебя обнимаю, целую и поздравляю, что дожили мы до этой даты, но хорошо это или плохо, с уверенностью сказать не могу. Порой бывает так уж противно жить, что хочется покою. Но вот наступила весна, я засобирался на ток глухариный, в тайгу — и сердце встрепенулось. Весь праздник, и день рождения свой, и этот горький День Победы постараюсь пробыть в тайге. Там я себя равноправным существом чувствую, а здесь, как деревянная куколка на нитке: и дёргают, и дёргают со всех сторон, и то ты кверху жопой, то вниз головой. Фашисты наши во главе с недоноском нашим — Пащенко — за меня взялись, но я отбиваюсь, работаю, иначе... даже на юмор ещё гожусь. Скоро в деревню, огород садить, то-то отдохну,

Будь здоров, старичонка! Вечно твой Виктор

1995 г.

(Кожевникову)

Дорогой мой собрат по войне!

Увы, Ваше горькое письмо — не единственное на моём письменном столе. Их пачки, и в редакциях газет, и у меня на столе, и ничем я Вам помочь не могу, кроме как советом.

Соберите все свои документы в карман, всю переписку, наденьте все награды, напишите плакат: «Сограждане! Соотечественники! Я четырежды ранен на войне, но меня унижают — мне отказали в инвалидности! Я получаю пенсию 55 тысяч рублей. Помогите мне! Я помог вам своей кровью!» Этот плакат прибейте к палке и с утра пораньше, пока нет оцепления, встаньте с ним на центральной плошали Томска 9-го Мая, в День Победы.

Вас попробует застращать и даже скрутить милиция, не сдавайтесь, говорите, что всё снимается на плёнку — для кино. Требуйте, чтоб за Вами лично приехал председатель облисполкома или военком облвоенкомата. И пока они лично не приедут — не сходите с места.

Это Вам сразу же поможет. Через три дня, уверяю Вас, везде и всюду дадут ход Вашему пенсионному делу. Но будьте мужественны, как на фронте. Держитесь до конца!

Если же Вас начнут преследовать, оскорблять — дайте мне короткую телеграмму об этом, и я этим землякам-сибирякам такой устрою скандал, что иные из них полетят со своих тёплых мест.

Сделайте ещё один подвиг, сибиряк! Во имя таких же униженных и обиженных, во имя своей спокойной старости. Желаю Вам мужества!

Ваш В. Астафьев, инвалид войны, писатель, лауреат Государственных премий

Копию письма Кожевникова вместе с моим — в Томский облисполком. Копия письма остаётся у меня.

8 мая 1995 г.

Красноярск

(В. Хорощавцеву)

Дорогой Виктор!

В канун великого и трагического Дня Победы получил от тебя письмо, спасибо за память. Шлю тебе обещанный двухтомник. Давно надо было написать, давно и выслал бы. В этом двухтомнике есть первая книга моего главного труда — романа о войне. Прочти во втором томе статью «Подводя итоги», там есть кое-что о Чусовом и чусовском бытовании.

Сложные у меня отношения с неподготовленным советским читателем, с людьми, привыкшими к повседневной большевистской лени, изуродовавшей Россию и души россиян исказившей. С читателем культурным, хорошо подготовленным к сложному чтению, никаких у меня проблем нет, как и с честными, горя и беды хватившими на войне и в нашей жизни.

Когда я писал на провинциальном среднем уровне книги поверхностные в поток мутной советской литературы, меня хвалили и воспринимали на «уру» все, но, слава богу, и от книг поточного производства, и от массового читателя я сумел отдалиться, преодолел путы соцреализма. Писатель не красная девица, не может нравиться всем — он сам себе господин и сам творец себя и своей судьбы. Моя творческая судьба принадлежит мне, и у меня есть место в русской литературе и культуре, которое уже никто не сможет занять. И всё это сделано мною, моим трудом, очень, кстати, нелёгким и упорным — да ещё трудом Марии Семёновны, которая перепечатывала некоторые мои повести до 14 раз, а уж сколько я написал — одному Богу известно, и он. Господь, помогал и помогает мне в моей жизни и работе, да ещё друзья — люди высочайшей культуры и светлой души, такие как Александр Николаевич Макаров.

Стихи твои «домашние», без претензий и от того милы, добродушны, читаются с улыбкой. Спасибо!

Здоров будь! Подтверди получение книг, а то — пропадают. Обнимаю. Виктор Петрович

18 мая 1995г.

Овсянка

(В.Я.Курбатову)

Дорогой Валентин!

Телепатия есть — я недавно подумал, поди-ко нонче Курбатов приедет, подрядит его кто-нибудь. Я сейчас в деревне, отсаживаюсь в огороде. А потом, в конце мая, отскочу в Енисейск, спрячусь на даче у своего дружка возле той самой речки, в которой ты когда-то купался. Кемь она называется.

Тут меня достают по любому поводу, да всё с выпивкой чаше, а я уж кроме чая ничего бы и не пил. Всё ещё не отделался от усталости, не выспался, не восстановился нисколько.

Ты можешь приезжать в июне в любой срок — если я буду в Енисейске, подъедешь. Я оставлю все телефоны и адреса. Хоть помолишься за нас, грешников, побеседуешь с отцом Геннадием и со мной пескарей половишь. М. С. с благоговением встретила твоё сообщение о приезде. Если меня дома не будет — поручу тебя встретить Витьке, внуку, иль друзьям-приятелям.