Нет мне ответа...

Я вчера возвратился из деревни на городские квартиры, закончив работу над маленьким, но очень дерзким и трудным романом о современности (делал рассказы – они уже печатаются, пусть и с обрезонами, в седьмом номере «Юности» и в девятом номере «Нового мира»), и вот с одного рассказа вывело меня на роман. В нём всего шесть листов, но рабо-оты-ы! Лето было плохое, холодное, дождливое, и ничего иного не оставалось, как сидеть за столом. На исходе лета ездил в Монголию и с делегацией писателей на машинах проехал почти две тысячи километров по пустыне Гоби. Пустыня как раз цвела. Боже, какая прекрасная планета досталась этакой сволочи, живоглоту, безумцу, предателю и ублюдку под названием человек! Мы недостойны своей матери-земли, мы – свиньи на двух ногах, подрывающие корни дерева, которое питает своими плодами свиней безропотно и бесплатно.

Готовлю дополненное и исправленное издание «Последнего поклона», написалась вдруг новая глава, пойдёт в первом номере «Сельской молодёжи», если цензура не снимет; снимается трёхсерийный телефильм «Где-то гремит война», пишу «затеси», делаю массу всякой работы.

Пить уже не могу нисколько. Кроме лёгких, пошаливать стали печень, желудок. В Монголии на дикой пище я их поджёг хорошо, до се прихожу в себя. Были летом ребятишки в Овсянке – сначала Ириша с Витей и Полей, а недавно Андрей с женой.

Собираюсь съездить в ФРГ (нужно для работы над военным романом) и всё, сажусь на прикол, наверное, зимой не миновать мне опять больницы, а пока сильно болит голова от усталости и взвинчены до предела нервы.

Сала, если барсука задавите, пришли, попробую поправить им лёгкие, хотя уже их поправить трудно. Болят все раны и царапины к непогоде. Поклон всем шлю. Виктор

Конец октября 1985 г.

(В. Г. Летову)

Дорогой Вадим!

А я тут последнее время часто тебя был вынужден вспоминать – заканчивал работу над рассказом «Ловля пескарей в Грузии», и там есть об Убилаве и о некоторых наших общих наблюдениях и мыслях.

Рассказ этот из нового сборника, который и занял мои последние годы и месяцы. Начиналось с походного рассказа «Медвежья кровь» и вдруг пошло-поехало. Накопилось, видно, всего много в душе и памяти. Из одного рассказа вылез роман небольшой, всего на шесть листов[178]. Иные рассказы уже печатаются – девятый номер «Нового мира» и седьмой – «Юности», есть набранные, есть уже снятые с полос и возвёрнутые, всё есть. Роман одобрен в «Октябре», ждут для обсуждения и редактуры. И заранее уже ноет и болит сердце, зная, сколько крови будет из него и автора выпито. Но сам ведь виноват, не работал бы, не марал бумагу, и здоровье бы сохранилось, или писал на потребу дня, не горячился, не лез на рожон.

Сборник будет издавать «Современник», если цензура не срубит его[179]. Два заглавных рассказа так и не написал, отложил на потом, нет сил, полный нервный износ. Работал очень много и нагрузно. Весны не было, лета не было, загнало холодом в избушку, а осень была длинная, сухая, бодрая. Я сносно себя чувствовал и трудился, как в молодые годы. В январе-феврале думаю сдать книгу, и если её не обрежут, не исказят и оставят хотя бы часть того, чего я хотел, книга будет заметная на моём, так сказать, заключительном этапе.

В сентябре съездил в Монголию, пронёсся две тысячи километров по пустыне Гоби в период её цветения. Дивное диво! Замечательная поездка. Сейчас собираюсь в Москву для работы, на съезд и затем в ФРГ, пришло частное приглашение от правительства данной республики, а мне для будущей работы поездка сия совершенно необходима.

Какой-то день сегодня! Три раза уже оторвали от письма посетители, закругляюсь. Готовить буду исправленное и дополненное издание «Поклона», написалась новая глава, идёт в первом номере «Сельской молодёжи». Снимается трёхсерийный телефильм «Где-то гремит война», в Малом театре готовят к постановке «Царь-рыбу». Вот и все мои основные дела и новости.

Пути в сторону Смоленска мне нет, а есть путь в Горький и Ленинград во второй половине зимы и весной в Болгарию. Надо отдохнуть. В сентябре похоронили последнего дядю, Кольчу-младшего. Умирал долго и тяжело. Опустел двор, изба, деревня, и вокруг сделалось очень пусто. Осталась одна тётка – Августа. Ну, что ли, всему свой срок…

Поклон всем твоим, обнимаю, Виктор Петрович

3 ноября 1985 г.

(В. Я. Курбатову)

Дорогой Валентин!

Сейчас я тебе не могу написать много. Устал. «Печальный детектив» я отослал в «Октябрь». Приступил к собиранию сборника и просмотрел пять рассказов и отдал их на машинку, ещё четыре на подходе, два – около дела, два – почти черновики, а один – заглавный – ещё и не написан, буде уж зимой напишу, сдавши в издательство сборник без него пока. Был и ещё в задумке один рассказ, но такой сложный и тяжёлый, что его писать надо на свежую голову и с запасом сил, которых сейчас у меня почти нет.