Нет мне ответа...

Ничего я Вам писать не буду в альманах, да ещё о молодежи, устал я писать и орать об этом, тошнит уж от празднословия. Вот, бог даст, засяду за роман осенью и вообще всякое языкоупражнение года на два прекращу. Надоело!

А карточку пришлю, здесь, в деревне, нету. Забуду – напомните, ладно?

Хорошего Вам отдыха! Кланяюсь Вам, Ваш В. Астафьев

26 октября 1989 г.

Вашингтон

(Семье)

Дорогие мои Маня, Витя, Поля!

Вот и закончился мой второй день в Америке. Перелёт прошёл более или менее сносно. Вчерашний остаток дня я, по существу, проспал, а ночь пытался вам дозвониться. Мне помогали добрые люди, и мы почти добились Красноярска, но телефон не ответил. Утром продолжил звонки – не получилось. Вот и пишу.

Сегодня у меня была беседа на радиостанции «Свобода» примерно на час. Затем встреча в университете для наших делегатов с публикой, в основном учёной. Прошла встреча сносно. После неё смотрели город, а вечером ходили в национальный театр, тот самый, где убили Линкольна, смотрели и слушали джаз и ансамбль духовный национального негритянского искусства и фольклора – замечательное искусство, чудесный театр!

Погода чудесная – тепло, сухо, солнечно. Город днём хорош, собственно, здесь лес в городе, а не город в лесу. Среди города озеро, и в реке Потомак рыбаки чего-то ловят, но вечером в городе мало освещения и почти нет рекламы, и выглядит он уныло, как наши райцентры.

Завтра день загруженный, но не напряжённый. Послезавтра переезд в Питтсбург, словом, конференция набирает ход. Американцы (в Вашингтоне половина жителей – негры) очень деловиты и обязательны. Есть и чудачества, но впечатления первые и потому поверхностные. Завтра поедем в Капитолий и Белый дом.

Всех вас целую и желаю, чтобы дома всё было хорошо.

А тебе, Маня, в сегодняшний наш праздник[207]

, торжественный день хочу повторить то, что собирался сказать по телефону: я тебя люблю больше всех людей на свете и желаю, чтобы ты всегда была с нами и терпела нас сколько возможно. Ложусь спать, думая о тебе и ребятишках.

Целую, ваш дедушка и отец

30 октября 1989 г.

Питтсбург

(Семье)

Дорогие мои Маня, Витя и Поля!

Пишу я вам уже из Питтсбурга, где нахожусь второй день в отеле, название которого в переводе на наше – «Весёлая харчевня». И отель, и харчевня будь здоров, хотя и дорогие! Работа идёт своим ходом. Утром было пленарное заседание, выступал наш зам. министра иностранных дел Петровский и зам. Госсекретаря, а вёл наш Познер и корреспондент газеты «Таймс». Было интересно, а когда дело дошло до вопросов – и совсем живо стало.

Вчера был приём в каком-то богатом ресторане, но прежде, чем сели за столы, я уже сморился – так было шумно и накурено (а у нас, то есть у вас, уже шестой час утра), что я уж не мог ни есть, ни пить и с трудом ворочал языком, хотя собеседники были очень интересные и много рассказывали о Питтсбурге, который по расположению похож на Красноярск и находится в таком же бедственном состоянии. Но хозяева здесь не чета нашим, убрали всю тяжёлую промышленность, город перестроили, и сейчас в нём не только можно жить, но и петь можно. Красивый, цветущий город! И погода, как по заказу – днём даже жарковато. Населения в городе полтора миллиона. Живут богато и несуетно. Нью-Йорк, говорят, ад кромешный по сравнению с этим городом, на месте которого когда-то воевали англичане с французами.

В делегации нашей много порядочных и интересных людей, есть с кем общаться. Настроение здесь у всех спокойнее, чем у себя дома, всё, по-моему, пока идёт хорошо.

Сейчас после обеда лежал, думал, слушал музыку и думал о вас. Надеюсь, всё у вас хорошо, вот только погода зимняя уже и ветер дует. Сегодня написал письмо Александру Исаевичу[208] – он живёт неподалёку отсюда.

Всех вас целую, здоровы будьте! Виктор

24 ноября 1989 г.

Красноярск

(В. А. Линнику)

Дорогой Витя!

Вот на открытках сибирской тайги вид через Енисей из моей квартиры.

Поздравляю тебя, Иру и девчушек твоих с наступающим Новым годом, желаю всего, чего желают добрым людям, да плюс здоровья, работы по душе, поменьше неприятностей и побольше радости, а всем нам, чтобы год мирный был и всё, что задумано отцами нашими в Кремле, сбылось и, главное, чтоб смуты удаление было.

А поздравляю я тебя заранее оттого, что письма мои из Америки пришли к моей Марье уже в двадцатых числах ноября, но она всё равно была счастлива их получить.

Поездка моя даром не прошла, я хорошо отдохнул, набрался впечатлений, и меня неудержимо, как в молодости, потянуло работать. И можешь меня поздравить – на сегодняшнее утро я написал уже 140 страниц военного романа. Вторая и третья книги уже написаны, и вот я кончал первую. Боюсь, что у меня не хватит чернил, и к тебе большая просьба – найти и с кем-нибудь переслать в Москву и из Москвы мне флакончик чёрных чернил и, если можно, то лекарство от головной боли, какое мы покупали с тобой.