Нет мне ответа...

В деревне, на огороде, вырос у меня лес, птицы его посещают, осенью и белка была. Огород-то лесом, конечно, задавило, ели выше дома, лиственницы и кедры чуть помене, но один кедр уже плодоносит, много калины, рябины и всякого куста. Стол под калиною ютится, кто ещё может пить, бутылки на него ставят. Только вот народу с каждым годом ломится в ворота всё больше и больше, порой работать днём невозможно, а вечером по-стариковски манит в постель.

Ну, Юра и Майя, здоровы будьте. Ваш Виктор

2001

4 января 2001 г.

Красноярск

(В. И. Самуйлову)

Дорогой Витя!

Давненько уже прочёл твои рассказы, да что-то со здоровьем не очень хорошо, и всю почту сложил пучком на столе, аж страшно становится, как подумаю, что надо бы отписывать хоть какие-то ответы.

Рассказы твои, как всегда, написаны мастерски, но ты начинаешь перепевать самого себя. Как бы тебе поглубже уяснить, что твоя излюбленная тема о мужике-алкаше с похмелья тобою исчерпана до дна, и не надо больше себя и машинку мучить пьяной чернухой, тем более что в современной литературе эта тема эксплуатируется широко и давно. Видно, людям не о чем писать.

«Чика» твоего напечатали в последнем номере «Дня и ночи». Как-то бы тебе собрать до кучи рассказы про кота Ваську, «Чика», про тундру этюды и сделать из этого книжку, а то, я гляжу, ты пишешь, будто в прорубь снег валишь и всё это под лопату попадёт. Пособраннее бы тебе надо быть, издать роман, рассказы. Сейчас к литературе, особенно для детей, просыпается новый интерес, и даже возрождается издательство «Детская литература». Есть у меня и фамилия редакторши, с которой ты мог бы работать.

Извини меня, и Лиза пусть извинит, что не поздравил вас с Новым годом. Накануне хоронили моего глухонемого брата, видимо, я простудился и даже Нового года, боя этих самых курантов не дождавшись, отправился в постель. И вот только-только подымаюсь, но руки дрожат и «гуляют», поэтому много писать не могу. Рад буду, если хоть эти каракули разберёте.

Обнимаю тебя, кланяюсь Лизе и надеюсь, что в этом году ты свои бумаги сложишь в книжку. Здоровы будьте, не замерзайте. Что-то зима взялась за нас всерьёз и разом. Ваш В. Астафьев

Январь 2001 г.

(А. Ф. Гремицкой)

Дорогая Ася!

Вот отправляю тебе часть своего бреда для твоего зятя. Надо будет – ещё отправлю после того, как вернётся в Овсянку моя печатальщица из отпуска и изладит мне экземпляры.

Что-то страшенные морозы, на нас обрушившиеся, совсем нас в загогулины загнули. Мне бы надо в больницу отправляться, а там студёно, вот и ошиваюсь дома, кашляя и сморкаясь, да иногда на Марью поворчу, а она на меня. Так и идёт жизнь разнообразно.

Писать больше не стану, рука «гуляет», и без того мой каллиграфический почерк неразборчив, зато страстен.

Целую тебя, Виктор Петрович

23 марта 2001 г.

(В. Юровских)

Дорогой мой Вася!

Давно уже получил твою книгу и письмо, а теперь вот поэтическую книгу твоего дружка с письмом. Помнится, лёжучи в больнице, сочинял тебе ответ, а отписал или нет, сейчас уж запамятовал. И здоровье, и память дряхлеют так, что не взыщи и не обижайся, если я надумал чего-то, а на бумагу не выложил.

Рад, что ты жив и относительно здоров, что ещё помаленьку пописываешь. А кто и зачем сейчас станет много-то писать? Кому это нужно?

Стихи твоего дружка ничего, местами трогают душу, но в большинстве своём за ограду областного огорода не перелезают. Сейчас много пишется и ещё больше издаётся стихов, у меня уж мураши в плохо видящих глазах от букв и слов, мною читаемых.

Сам я после тяжёлого инфаркта год ничего не мог писать, но вдруг летом понесло меня. Дождливо было, холодно, и что остаётся писателю, коли он водку перестал пить? Только марать бумагу. Написал целую серию рассказов, их все напечатали в первых номерах журналов и последний в «Огоньке» № 7, да ещё и «затеси» пописал в усладу души. Дотянул вот до весны, у нас снегу навалило после морозов – горы, и тоже, как у вас в Зауралье, предвещают потоп. Может, гидростанции, мною проклятые, сдержат напор воды. Но уж когда они, как чугунные горшки, переполняются, тогда несёт вся и всех куда-то в тартарары.

А как твои лесные и ягодные дела? Я-то в лесу уже не бываю, ибо хожу с палочкой, года три уж удочки в воду не обмакивал. Во дожил до точки! А душа рвётся в деревню. Там я насадил в огороде лес, он вырос выше дома, и один кедр уже плодоносит, по кустам птички ведутся, в прошлом годе белка наведалась, на пихте шишку пошелушила. Этим и утешаюсь. А окрестности все застроены домами, так что и идти-то некуда, все детские поляны и деревца иль порублены, иль загажены, иль огородиной засажены. А крестьянские избы и пашенная земля пустеют. Во дела!

Целую тебя, Виктор Петрович

30 марта 2001 г.

Красноярск

(Ф. Штильмарку)

Дорогой Феликс!