Нет причины для тревоги

Что я могу сказать? Симпатичный город. Небольшой, но комфортный. «Маленькая нация с грандиозным компьютерным потенциалом», как сообщают рекламные брошюры корпорации. Легенда об эстонцах, что они в общении хуже англичан. Молчат, пока не спросишь. Но мой гид по Таллину тараторил не переставая, с заходами в разные бары. Везде ненавязчивое внимательное обслуживание. Все вежливые. В Америке вежливые, потому что чаевые платят. А здесь вежливые бесплатно. Даже как-то обидно. И знакомый вкус отличной селедки на миниатюрном кусочке черного хлеба под большую рюмку водки. Как нас, советских лыжников, еще тогда поразил станционный буфет на маленькой пригородной станции. Идеальная чистота, блестящий хром поручней и полок с бутербродами – бутербродиками со всякой всячиной. Заурядная килька с черным хлебом показалась тогда деликатесом: это были аккуратно уложенные две очищенные кильки на квадратике черного хлеба. Водки в том заведении не было, а жаль. Вместо этого был какой-то сладкий ликер, эстонцы пили его с крепким кофе. Шартрез, наверное. Мы запили шартрезом бутербродики с килькой. Эстонцы на нас поглядывали с насмешливым удивлением. Или нам тогда так казалось, что на нас, русских, местные глядят подозрительно и с презрением. Мы тогда считали, что это не мы, а они – иностранцы вокруг, не хотят учить русский, а эстонский – странный язык, нам все равно не понять. Я вообще мало тогда чего увидел: от вокзала к автобусной станции – или это была другая железнодорожная ветка на другой поезд? – на пути в тот поселок среди лесов, где мы катались на лыжах.

Я вышел из отеля, и тут же стало ясно, что этот Таллин никого отношения не имеет к тому, что хотя бы отдаленно напомнило бы город, увиденный лет тридцать назад. Но, попав в город, где был когда-то, тут же инстинктивно – я верю в инстинкт – начинаешь искать знакомое, запомнившееся. Инстинктивно ищешь в толпе знакомое лицо. Но ее лица я, нужно сказать, не помнил. Как ее звали? Зоя? Нет. Тоня. Ее звали Тоня. Челка, отброшенная со лба, закушенная губа, сигарета. То есть я помнил ее облик, но, если бы снова увидел, не уверен, что узнал бы. Зато мужа-эстонца я запомнил. Да, узнал бы на расстоянии. Непонятно, как мы в многотысячной толпе лиц узнаем знакомое лицо. Я, естественно, вовсе не выискивал сознательно ее или его лицо тридцать лет спустя. И тем не менее я чего-то искал в этом городе. Меня куда-то несло. Я не знал, чего я ищу, но знал, где это можно найти. Об этом позже. Let’s talk about it later.

«Со мной там произошел странный случай, – неожиданно для себя сообщаю я Мелвину. Видимо, третья водка-мартини. – Я столкнулся в Таллине с одним человеком. Он был тоже в белом костюме». Я не могу понять, что подмывает меня рассказать Мелвину о невероятной встрече в Таллине. Я не собирался вообще упоминать этот инцидент. Это табу. Чтобы замести следы, я выдумываю фиктивные резоны этой странной встречи: «Представьте, Мелвин, встречаешь на улице человека, которого не видел тридцать лет, и он – в таком же костюме, как у тебя. В белом костюме».

«Неужели?» Притворное удивление, ради вежливости. Мелвин бросает оценивающий взгляд на мой костюм. Ясно, что сам он в таком костюме не появился бы – ни в Таллине, ни у себя дома.

«Это запутанная история. Как-нибудь в другой раз. Странное совпадение», – я оправдываюсь, но скорее перед самим собой. Хватит ерничать. Меня загипнотизировала его спина впереди в белом пиджаке, таком же, как у меня. Я не видел его лица, лишь затылок. На улице мы можем спокойно рассматривать впереди себя лишь спины и затылки. Как и во время лыжной прогулки. Широкая спина и затылок Левы рядом с Леной – ее тугой зад в польских джинсах. Они энергично работали лыжными палками, смеялись на ходу, и лыжные палки иногда касались друг друга в движении, как будто в случайном поцелуе. Чужое счастье всегда впереди тебя, спиной к тебе. Я тоже был неплохой лыжник, тоже умел работать палками: раз-два, раз-два! Все говорят – советская безнадега, все мы рабы. Но финны отбились от советских – значит, не все балтийцы вели себя как невинные овечки. С тех пор я больше никогда не катался на лыжах.

«Совпадений не бывает. Это иллюзия нашего трехмерного мира, – говорит Мелвин. – Я на днях закончил книгу Кестлера о совпадениях. The Roots of Coincidence. Знаете, кванты, антиэлектроны, психозоны, многомерное пространство и так далее. То, что нам кажется случайным, – это в действительности пересечение траекторий будущего в прошедшем».