Нет в лесу страшнее зверя

— Черт, не пойму никак, что у нее с лицом! Это что, кровь?! Мара, ты слышишь меня? — Алла стала судорожно рыться в карманах. — О, черт, да где же ты… На, приложи платок! Да не крутись ты, дура, посмотри на меня!

Завывая, Мара тыкалась локтями и головой, мешая Алле приложить ткань. Наконец подошел Кушнер.

— Что? — спросил он недовольно.

— Что, что! Цирк шапито! Не стой столбом, Лева! Твоя баба? Тогда уговори ее как-то морду лица показать!

— Марочка… — тут же растерянно развел руками мужчина.

— Ма-арочка, — передразнила Алла. — Что ты как не родной, ей-богу!

Кушнер присел, обхватил жену за плечи и прижал ее спиной к себе, чтобы обездвижить. Мара обмякла, и только тогда Алла сумела раздвинуть ладони девушки.

— Это как тебя?… — выдохнула она. — Это почему?… Это чем?!

Полина склонилась ниже и вскрикнула, прижав ладонь ко рту.

Левая сторона лица Мары была в крови, которая теперь текла стекала по подбородку и исчезала в основании шеи.

— Не могу ничего разглядеть, темно, — хрипло сказала Алла. — Посветите мне чем-нибудь!

Из кустов, на ходу застегивая брюки, появился Геннадий Викторович.

— Что за шум? Где драка?

— Кончилась драка, опоздал, — процедила сквозь зубы Алла.

— Нет, ничего такого не было! — попыталась объяснить Полина. — Всего лишь недоразумение… Она подумала, что я… А я совсем и не думала…

Неужели из-за этого мальчишки? — восторженно хрюкнул Геннадий Викторович. — И кто победил?

— Гена, ты дебил?! Где фонарь? — гаркнула Алла, и от ее голоса подскочили все, включая Мару.

— Фонарь, ага, сейчас… — оператор зашарил по карманам, и скоро луч света заскакал по их лицам и окружающим деревьям и кустам.

— Да не свети ты мне в глаза, твою ж дивизию… — выругалась Алла. — Дай сюда!

— Это как это? — прошептал оператор, разглядывая щеку Мары. — Это кто тебя, девонька? — его удивленный взгляд переместился на Полину.

— Да вы что? — тут же ощетинилась она. — Да я бы никогда… Это что-то промелькнуло… горячее такое… как пар из чайника…

С холма донеслось странное заунывное пение, которое эхом разнеслось над водой.

Все обернулись в сторону Сайганова. Подняв руки, колдун нараспев произносил непонятные слова, и от этого низкого горлового звука у Полины приподнялись волосы на затылке.

— С-собака бешеная… Мерлин недоделанный… — заикаясь проговорил Геннадий Викторович, — это что он нам тут вызвал?!

25

Ветер донес до них новый виток колдовских завываний. Полина стянула на груди ворот кофты, а Алла перекрестилась:

— Ну, Левка, припомню я тебе эти съемки…

— Если ноги унесем, — вставил свои пять копеек Геннадий Викторович. — Что мы можем супротив природы, мать ее?…

— Ты что имеешь в виду? — ошарашенно спросил Кушнер.

— А то, — понизил голос Геннадий Викторович и, втянув голову в плечи, посмотрел по сторонам. — Я, ребята, конечно, реалист до мозга костей, но это явно дело рук кого-то… или чего-то… Происки потусторонних сил.

— И кто это, по-твоему? Человек-невидимка? Леший? Или дракон, прости господи? — выпучила глаза Алла.

Дыхание Полины стало рваным и поверхностным. Сердце заколотилось часто-часто, а колени задрожали. Неужели она была права, и тогда, десять лет назад, неведомая страшная сила едва не погубила ее, загнав до потери сознания? Закусив костяшку указательного пальца, Полина замерла, вслушиваясь в разговоры остальных.

— Мне больно, — очнулась Мара и подергала Аллу за рукав, привлекая к себе внимание.

— Ну вот, смотри, уже гораздо лучше, — выжала из себя кривую улыбку актриса. — Платок прилип, а значит кровь немного подсохла. В сумке у меня и пластырь есть, и перекись с анальгетиком. В деревне, правда, — поспешила уточнить она.

Мара всхлипнула и кивнула на ее слова, пока та не добавила:

— Доберемся до деревни, обработаем и поедем обратно. Может еще и шрам-то останется тоненький, не переживай! Лишь бы заражения крови не было.

Блондинка зашлась в новом приступе рыданий.

Как бы ни старалась, Полина никак не могла найти объяснение тому, что произошло. Да и остальные были растеряны и дезориентированы случившимся.

— Лева, Гена, давайте поднимем ее, — приказала Алла. — Нечего время терять. Меня саму уже колотит от всего этого…

— А можно? — с тревогой в голосе спросил Кушнер и погладил Мару по голове.

— А ты как думаешь?! Может, нам здесь ее оставить? Пусть чуток отлежится, а потом сама как-нибудь дойдет, — зло передернула плечами Алла. Обернувшись в сторону холма, она поморщилась: — Если это он сделал, то я даже не знаю, что теперь и думать…

— Все когда-то бывает в первый раз, Аллочка, — охнул Геннадий Викторович, подхватив Мару подмышки и помогая ей встать.

— Это ты про что?

— Да все про то же! А вдруг они на самом деле существуют?! Духи?

— Быстро ты переобулся, Гена. Я бы все-таки постарался найти какое-то более понятное объяснение, — пробормотал Кушнер и обратился к Полине. — Вы же рядом стояли, кажется? Можете рассказать, что произошло?