Нетерпение мысли, или Исторический портрет радикальной русской интеллигенции

Помимо Фадеева в травлю космополитов от литературы с большим удовольствием включились такие непревзойденные мастера, как А. В. Софронов, А. А. Первенцев, М. С. Бубеннов и Суров (без инициалов). Всех их «выбрал» Сталин из «потока хамской и малограмотной литературы» [599].

Зловонная волна нещадной войны с «безродными космо-политами» подняла со дна всю тину и прежде всего привела к рецидиву извечной российской болезни – антисемитизму. Он в конце 40-х – начале 50-х годов разгулялся не на шутку.

Еще Н. А. Бердяев точно подметил, что «в основе антисе-митизма лежит бездарность». Так оно и есть. Самые никчемные, самые серые творцы советской науки и культуры с удовольствием напялили на себя псевдорусский кафтан из словесной патриотической шелухи и стали бичевать ею тех, кто еще пытался хоть как-то, не унижая достоинства, делать свое дело.

Противостоять этому безумию было практически невозможно. Оно было всеохватным. Единицы пытались как-то протестовать, еще немногие «спасительно молчали» (О.Берггольц), большинство же играло во все эти дебильные игры с чувством гордости, раздутой грудью и высоко вскинутой патриотической головой.

И в 1950 г. творческие дискуссии не были забыты. На сей раз добивали физиологов, в частности академика Л. А. Орбели. Он один из талантливых учеников И. П. Павлова. Но били его учением

учителя. Объединились сразу две Академии: АН СССР и АМН. А чтобы погром не носил местнического характера, трибуну оседлал академик философии Г. Ф. Александров. Он после 1947 г. все, разумеется, осознал, ошибки свои исправил и не мог допустить, чтобы пищеварение у собак изучалось не по Марксу. Многие ученые после этой дискуссии встретились на Колыме со своими коллегами _ генетиками.

В 1951-1952 гг. сцепились в принципиальной схватке геологи. В этой науке существует только один способ познания прошлого, удаленного от нас на сотни миллионов лет, – это актуализм, т.е. принцип сравнения прошлого с настоящим. Но оказалось, что методология актуализма порочна, ибо она «метафизич-на», да к тому же разработана англичанином Ч. Лайелем. Русские ученые оказались как бы и не при чем, а потому без низкопоклонства, казалось бы, геологам никак не обойтись.

Ничего подобного. Для советских ученых не существует ничего непреодолимого. Пусть весь мир занимается актуализмом. Зато советские геологи будут изучать прошлое с помощью «теории развития». Правда, о ее существовании никто даже не подозревал. Но это мелочи [600].

Кстати, игра в «низкопоклонство» велась по разным правилам в зависимости от реальной, а не только идеологической значимости того или иного конкретного дела. Если твоя деятельность была не связана с ВПК, то и играл ты по правилам, описанным в передовицах «Правды». Если ты так или иначе работал на оборону страны, то тебя игры в низкопоклонство не касались вовсе. Более того, если ты забывал об этом и переставал (из-за чувства брезгливости) читать иностранные научные журналы и не обращал никакого внимания на то, что делалось в твоей области там, то тебя очень быстро ставили на место те, кому положено [601].

В главном, в чем мы убедились, точки над i были расставлены сразу – термин «безродный космополит» эвфемистически стал замещать более привычное для русского уха слово «жид».

Советская гуманитарная наука в стороне от подобной кампании остаться не могла. В феврале 1949 г. в ЦК ВКП(б) пришло коллективное письмо из Пушкинского Дома Академии наук СССР. В письме разоблачалась антипатриотическая группа филологов (проще говоря, космополитов). Ими оказались, как нетрудно догадаться, одни евреи: Б. М. Эйхенбаум, В. М. Жирмунский, М. К. Азадовский, Г. А. Бялый, Г. А. Гуковский и другие. Главное, что возмутило бдивых авторов этого доверительного письма, что эти так называемые ученые скрывают от народа свою подлинную национальность, в пятом пункте кадровой анкеты они пишут «русский» [602].

10 февраля 1949 г. «Правда» напечатала письмо президента Академии художеств СССР А. М. Герасимова. Пришел и его черед разоблачать искусствоведов-евреев А. М. Эфроса, А. Г. Ромма, О. М. Бескина, И. Л. Мацу, Д. Е. Аркина и др.

Как видим, это была планомерная «охота на ведьм» по всем линиям советской культуры: в литературе, искусстве, науке. Появились и свои «загонщики», а уж в «загоняемых» недостатка не было.

Апофеозом проводившейся более четырех лет генеральной чистки всей страны от космополитов и низкопоклонцев стало «Ле-нинградское дело» 1950 г. и «Дело врачей» 1953 г.