Неудачная дача

Все посмотрели на меня, а я аккуратно закрыла дверь, а то комары налетят. А если налетят, то будут грызть кошку Милку и Настю, они у нас самые вкусные. Девочка потом ходила вся в волдырях, а кошка хватала комаров зубами и отмахивалась от них хвостом.

— Ну, что там? — нервно спросили Елена.

— Твоего деда убили, — подтвердила я Настину новость. — Надо вызывать полицию.

— Что я говорила! — обрадовалась Настя. — А вы мне не верили! Говорили, что дети всегда врут! А я правду сказала!

— Как это убили? — переспросила подруга, не разделив искренней радости младшей сестренки.

— Подробно или кратко?

— Давай подробно, — жуя чипсы, молвил Никита. Антон кивнул, соглашаясь, но ничего не сказал.

Я села на диван и начала рассказ.

— Убийцу он не ждал. Разговаривать не хотел. Вернуть то, что требовал убийца, отказался. За это и поплатился. Вот и все.

— Это подробно? — выгнул бровь Степан. — А как тогда кратко? Ты же туда ходила и должна все рассказать.

— Никому я ничего не должна, ни подробно, ни кратко, — грустно сказала я, в который раз подумав, что вежливость плохое качество. Во всяком случае, толку от него мало при общении с некоторыми субъектами. Передо мной сейчас почти все такие.

— Миля, расскажи, не обращай ни на кого внимания, просто мы все нервничаем! — попросила Елена.

Ага, все нервничают, одна я словно воплощение безмятежности, мне одной хорошо и спокойно, и осмотр места преступления, несомненно, способствует укреплению нервной системы каждой девушки.

— Почему он не ждал убийцу? — начал Степан. — Может к нему собутыльник в гости зашел, напились, подрались?

— На столе стояла только одна тарелка и кружка. Гость был неожиданным, — ответила я.

— Но ведь убийца мог спрятать вторую тарелку?

— Мог, — не стала я спорить. — И вообще мог сделать генеральную уборку, капитальный ремонт, и крышу черепицей тоже мог покрыть. Только зачем такие сложности?

— Скрыть улики!

Я промолчала, а Елена с Настей громко фыркнули. Кошка подумала и мявкнула. Степан исподлобья на нее глянул.

— Почему ты сказала, что он не захотел разговаривать с убийцей? — спросил меня Никита, а ответила ему Елена:

— Мой двоюродный дед неразговорчивый!

Никита кивнул, соглашаясь с подругой, мол, ей виднее, она своего деда лучше знает, и потянулся за чипсами, но их Антон уже доел. Никите достался пустой пакет. Молодец Антон. Война-войной, а обед по расписанию. Моя кошка тоже придерживается этого принципа. Надо ей черничный йогурт скормить, я с собой взяла несколько штук.

— У кого есть телефон? — спросила я, решив заканчивать всю эту самодеятельность и переложить поиски преступника на плечи специалистов.

— У меня нет, — мгновенно пожаловалась Настя. — Я его потеряла, а мама сказала, что до осени новый не купит.

— У меня тоже нет. И не было никогда, — напомнила я больше самой себе, чем окружающим.

— Я свой в другой куртке оставил, простите, — проинформировал Антон. Как будто школьник, который отчитывается перед учителем, почему не выполнил домашнее задание.

— У остальных есть?

— Мой не берет. Невозможно дозвониться, — попыталась разобраться с техникой Елена. — Не понимаю, в чем дело, не может такого быть!

— А где мой телефон? Он тут лежал, — заволновался Степан и зыркнул на кошку. Решил, что это она забрала позвонить?

— Вон твой лежит, разрядился, — показал ему Никита на подоконник. — А вот мой в огороде в бочку с водой выпал из кармана.

— Я зарядник не взял… И зачем ты совался в эту бочку? — спросил Степан.

— Там рыба была, а когда я второй раз заглянул, ее уже там не увидел.

Ничего удивительного, подумала я, осуждающе глядя на Милку. Она только облизнулась. Валерий Павлович, отец Елены и Насти, зачем-то три дня назад выпустил рыбину в бочку. Он порыбачить любит в лесном пруду. Выжить пойманной им в пруду рыбе не удалось, и бочка не спасла. Милка облизнулась еще раз, и принялась вылизывать сытое пузо.

Все как-то обреченно молчали и, похоже, сейчас попытаются разойтись кто куда. Так дело не пойдет.

— Еще раз повторяю вопрос: так что там у нас с телефонами? — спросила я.

— А ничего у нас с телефонами! — зло ответил Степан. Кажется, он так и не поверил, что за стеной — труп. Или прикидывается.

— Надо к соседям сходить, — внес первое дельное предложение Антон.

— Нет здесь соседей кроме Данилыча! — утирая глаза платком то ли от гари, то ли от жалости к почившему деду, воскликнула Елена. — На эти выходные никто из города в поселок не приехал, погода плохая, торфяники горят.

— И кто такой этот Данилыч? — спросили парни. Они-то здесь впервые, и местного алкаша не знают.

— Сосед, — объяснила Настя. — Только папа сказал мне с ним не дружить, потому что он пьет, ворует огурцы из нашей теплицы, и ущипнул Ленку за попу!

— Ух ты! — хором сказали парни, дружно повернув головы к той части тела Елены, которую ущипнул Данилыч.

Елена фыркнула и от комментариев воздержалась.

— А мама сказала, что так делать нельзя, потому что Ленке тогда было тринадцать лет. А папа ничего не сказал, он Данилыча куда-то повел, а потом у Данилыча рука была в гипсе. А мама сказала, что кто плохо себя ведет, у того рука отсохнет.