Неудачница в Академии Бессердечных

Прохожу в кабинет и слышу знакомый нежный запах. Роилин. Я намеренно оставил его поддерживаться заклинанием. Опустившись в кресло, кладу бланк и соглашение обратно перед собой на стол, задумчиво побарабанив по нему пальцами.

— Преподаватель Каймер Рамбрейд, — усмехаюсь.

Кажется, я знаю, кто будет постоянной моей ученицей, и на преподавание теперь у меня есть полное право. Внутри дразнящие засвербело нетерпение приступить к своим обязанностям.

С шумом выдыхаю, расслабляясь ещё больше. Бросаю взгляд на часы: сейчас у неё будет встреча с императором, и, разумеется, не до разговоров со мной. Поэтому отложу до подходящего случая. Как же сводят с ума эти томительные ожидания, мне катастрофически мало одного её запаха.

Глава 10. Ведёшь себя как ребёнок

Роилин Блэй

Грохот двери заставил меня вздрогнуть, расчёска выпрыгнула из пальцев и упала на пол.

— Что происходит? Какого чёрта ректор вызывает нас?! — взбешённый взгляд голубых глаз Долоры уставился на меня.

Ну вот, пришло время обо всём рассказать. Что я и делала последующие полчаса. Я старалась ничего не упустить, вспоминая день, когда мистер Бенет передал мне инвентарь, сестра сначала слушала, а потом её будто перемкнуло, она подорвалась с места и принялась меня во всём обвинять, надрывая голосовые связки.

— Почему от тебя вечно какие-то проблемы?! — требовательным тоном проговорила каждое слово с нажимом, уперев ладони в пояс.

— Говори потише, нас могут услышать, — прошу я, поднимаясь с кровати, и прислоняюсь плечом к стене возле окна, скрестив руки.

— Почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас?! — тон она, конечно, не сбавила.

— Потому что не было ни времени, ни подходящего места с тобой поговорить. К тому же ты сама запретила к тебе приближаться, — напоминаю её слова, отталкиваюсь плечом от стены, возвращаюсь к кровати.

— Но не когда дело касается нашей безопасности! — развернулась она вслед за мной. — Зачем ты его вообще взяла, этот инвентарь?! Из-за тебя теперь отчислят меня!

— Никого не отчислят.

— Ты позоришь нас на всю академию! Хочешь, чтобы на нас показывали пальцами? Всего лишь нужно было избавиться от этих вещей. Продать, сразу. Мамочка устроила нам хлопот.

Её слова как пощёчина.

— Не смей в таком тоне говорить о маме. Она нам дала всё что могла, благодаря ей ты здесь.

— Что она дала? Нищету? Двух незаконнорождённых без дара? Гульнула, нарожала и бросила. Ни воспитания, ни статуса, а теперь ещё ворох проблем!

— Прекрати! — прошипела. — Ты несправедливо её обвиняешь, ты не знаешь, через что она прошла, не знаешь её трудностей.

— Знаю я эти трудности, — кривится она, багровея от злости. — И знаю, кем подрабатывала — шлюхой в борделе.

Я не знаю, как оказалась рядом, как замахнулась для пощёчины и как удержалась, застыв статуей. Несколько секунд меряем друг друга взглядами, казалось, даже воздух трещит от столкновения льда и жара. В её глазах наглая невыносимая насмешка, в моих — раскалённый добела гнев. Она всего лишь обиженная девочка, которая не получила обещанных игрушек, напомнила я себе, очнувшись. Она всегда получала самое лучшее, что могла позволить Иссабэль, но ей этого было недостаточно. Обиженная маленькая девочка, я представила её себе, маленькую беловолосую куклу, которой просто нужны ласка и внимание, которая ждёт капельку любви. И смягчилась. Гнев улетучился.

— Ну бей, — с вызовом усмехается, но меня больше не цепляет это.

Опускаю руку, сжимая похолодевшие пальцы в кулак. Долоре опять удалось вывести меня, сыграть на моих чувствах к маме. Снова. Я защищаю маму, а она — нападает. Роилин, сколько ещё раз ты будешь попадаться на это? Ведь знала, до чего это доводит.

— У нас мало времени. Господин Лебранд уже ждёт, — проговариваю бесцветным ослабевшим голосом.

Отступаю, чувствуя, как эмоции отпускают, и вместо них опустошение. Все соки выпила.

Долора скрещивает руки на груди и не спешит покинуть комнату. Лениво окинула взглядом обстановку с таким пренебрежением и недовольством, что даже оскомина появилась во рту. Её взгляд остановился на постели Джессел, потом на тренировочной форме, что висела в изголовье, тетрадях и тумбочке.

Подходит к столу, бесцеремонно взяв одну из тетрадей, принадлежащих Джессел, перелистывает, презрительно хмыкнув, захлопывает и машет ею на себя, будто разгоняя несуществующую духоту. Магия, освежающая воздух, поддерживает прохладу.

— Положи, пожалуйста, — прошу её оставить в покое чужую вещь.

Мои слова — почему-то не сомневалась — были проигнорированы. Наклоняюсь, чтобы забрать, но Долора отстраняет руку.

— Ведёшь себя как ребёнок.

Долора что-то хотела ответить, но помешало появление Джессел. Койл вернулась с занятий, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тут происходит. Я выдыхаю, бросая на подругу виноватый и бессильный что-либо сделать взгляд. Долора сверлит с любопытством Джессел.

Рекрут проходит к ней, молча выдёргивает из рук тетрадь.

— Отойди, — с нотками стали бросает девушке.