Неудержимое желание

Шумный день закончился, и они с Эдвиной и Милли расположились в гостиной. Если бы она по-прежнему жила с тетей Фредерикой в Хоторн-Хаусе, то день был бы заполнен разборкой множества писем, ежедневно приходивших герцогине, и составлением ответов на десятки приглашений. Уделить час-другой увлекательному чтению казалось непозволительным грехом.

— Знаете, вам не обязательно тратить время, проводя здесь целый день, — нарушила молчание Милли.

Джорджиана подняла голову:

— Простите?

— Я хочу сказать, мне доставляет удовольствие быть с вами, и ваше общество — радость для нас, но вы, должно быть, находите нас, двух старых ископаемых, ужасно скучными по сравнению с вашими друзьями.

— Глупости! Мне здесь очень нравится. Если, конечно, вы не желаете избавиться от меня, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка.

Ужасная мысль мелькнула в ее голове, и девушка резко выпрямилась. Вдруг они догадались, что это она виновата в купании Дэра, и только хотят найти подходящий предлог, чтобы вежливо отослать ее.

Эдвина вскочила с кресла и схватила Джорджиану за руку.

— О, никогда! Это просто… — Она взглянула на сестру.

— Просто что? — спросила Джорджиана с упавшим сердцем.

— Ну, Тристан сказал, что вы получаете письма от джентльмена. В нашем доме столько мужчин, мы подумали… может быть, этот джентльмен боится.

— Вы хотите сказать, что он, может быть, боится нанести мне визит в этом доме? — спросила с облегчением Джорджиана. — Если бы у него были серьезные намерения, я уверена, он бы так и сделал, невзирая ни на что.

— Так это всего лишь флирт? — предположила Милли.

На минуту Джорджиана задумалась: тетушки или Тристан пытаются узнать имя ее таинственного поклонника. Следует быть осторожной, пока она не удостоверится, кто именно. Она вздохнула:

— Да, боюсь, что так.

— А кто он, дорогая? Может быть, мы сможем образумить его.

Она перевела взгляд с одной на другую. Она никогда не расскажет им о своих истинных намерениях относительно Тристана. Это не только разобьет их сердца, они возненавидят ее, а она их искренне любила.

— Мне бы не хотелось обсуждать это, если вы не возражаете.

— О, конечно. Только… — Эдвина умолкла.

— Что? — с разгорающимся любопытством спросила Джорджиана.

— Ничего. Совсем ничего, дорогая. Всего лишь флирт. Временами нам всем нравится пофлиртовать.

Внезапно Джорджиана поняла, чего добивались тетушки. Они рассчитывали, что сосватают ее и Тристана, подумать только, Тристана!

— Флирт, конечно, лишь начало, — заявила она, принимаясь за чай, — Кто знает, что потом из этого получится?

Обе тетушки поникли.

— Да, кто знает?

Джорджиана почувствовала укор совести, но подавила его. Она могла бы обвинить во всем Дэра: он это начал. Во всем была его вина.

Даже если он ей почти нравился, иногда.

Когда вся большая семья Карроуэй собралась за обеденным столом, Тристан нравился ей уже меньше. Купание в пруду с утками нисколько не отразилось на его высокомерии, сквозившем в каждом его взгляде. Когда он отодвинул для нее стул, у Джорджианы возникло желание спросить, почему у него такой самодовольный вид, возможно, это как-то было связано с их поцелуем. А в таком случае его молчаливое торжество было, безусловно, лучше, чем громкое хвастовство.

— Ты бы видел меня, Тристан, — с довольным смешком сказал Эдвард, когда Докинз и лакеи разносили жареного цыпленка с картофелем. — Я заставил Грозовое Облако перепрыгнуть через огромное бревно! Мы были великолепны, правда, Шо?

Брэдшо проглотил кусок.

— Это была жалкая тоненькая веточка, в остальном Коротышка говорит правду.

— Это была не веточка! Это было… — Он умоляюще посмотрел на Эндрю.

— Здоровенный сук, — подтвердил брат, улыбаясь, — да еще с торчащими острыми ветками.

— Как дикобраз, — закончил Эдвард, выпячивая грудь.

— Потрясающе, Эдвард! — сказала Джорджиана, улыбаясь просиявшему мальчику. — А знаешь, если говорить о дикобразах, Тристан сегодня тоже столкнулся с дикой природой.

— Неужели?

— Расскажите, — попросил Брэдшо.

— Джорджи…

— Так вот, мы гуляли в Гайд-парке, — начала она, не обращая внимания на мрачный взгляд Дэра, — и я заметила у берега пруда утку, запутавшуюся в водорослях, ваш брат спас бедняжку…

— Но при этом свалился в воду! — закончила рассказ тетя Милли.

Все семейство, за исключением Роберта, разразилось хохотом.

— Ты свалился в пруд? — сквозь смех спросил Эдвард.

Лорд Дэр отвел взгляд от Джорджианы.

— Да. А ты больше ничего не знаешь?

— А что?

— Джорджи получает вонючие, надушенные письма от тайных обожателей.

Она невольно открыла рот.

— Не надо так говорить, — возмутилась она.

Тристан взял на вилку картофелину и неторопливо прожевал ее.

— Это правда. Очень вонючие.

— Нет!

— Тогда, Джорджиана, расскажите нам, от кого они.

Она густо покраснела. Все пятеро братьев Карроуэй смотрели на нее, четверо чуть насмешливо и с любопытством. Однако только выражение глаз пятого овладело ее вниманием. Сердце учащенно забилось.

— Тристан Майкл Карооуэй, — обратилась к нему тетя Эдвина с таким видом, словно он был мальчишкой, которого следовало отшлепать, — извинись.

Губы виконта дрогнули, но он не спускал глаз с Джорджианы.