Неугасимый огонь (СИ)

В это время в самом разгаре были состязания лучников. Критяне изо всех сил старались не упасть лицом в грязь перед царём, и продемонстрировали, что хотя искусство египтян велико, но и они не лыком шиты. Сам Омбрион, начальник стрелков, выбыл из состязаний предпоследним из своих соотечественников, не сумев поразить мишень, отнесённую уже так далеко, что не всякий мог просто докинуть до неё стрелу, не говоря уж о прицельной стрельбе. Последний из критян, рядовой воин, ещё продолжал борьбу с пятью египтянами, одним из которых был Сокол, тот самый седой мастер, стрелявший в Аристомена на Пепельной Пустоши (впрочем, никто из эллинов об этом не знал). Именно Сокол стал в итоге победителем, а критянину удалось обставить лишь одного из этой пятёрки.

Стадион гудел. Эллины и македоняне впечатлились искусством варваров. Повсюду обсуждали способы стрельбы и изготовления луков. Ремту, участников состязаний, хозяева Игр уговаривали выпить вместе, просили показать оружие. Те, не зная, как себя вести, растерянно оглядывались на своих начальников, которые внезапно чем-то очень озаботились.

Вскоре явился гонец Неарха и по лагерю поползли тревожные слухи, а часа через два чуть не случилась катастрофа. От радушия хозяев не осталось и следа. Македоняне схватились за оружие. Толпа едва не разорвала Анхнасира. Пармениону стоило большого труда утихомирить воинов.

Наконец, в лагерь египтян отправился Птолемей и потребовал объяснений. Тутмос и Ранефер (он выглядел совершенно измученным) кратко изложили свою версию случившегося и предложили провести переговоры с царём. Лагид заскрипел зубами и заявил, что царь будет разговаривать только после того, как выслушает Неарха и Филоту.

-- Это невозможно, -- ответил Ипи, -- Филота сейчас с Нимаатра, ладьи которого подходят к Пер-Маату. Если Александр хочет прежде поговорить со своими людьми, пусть говорит с Неархом.

-- Он тоже ещё не прибыл, -- сказал Птолемей.

-- Тогда ждите.

Лагид вернулся к царю и рассказал о результатах встречи. Пердикка, присутствовавший при этом, вспылил:

-- Какая наглость! Царь, позволь мне, я разберусь с ними, их впятеро меньше!

-- Остынь, дурак! -- рявкнул Александр, -- экехейрию никто не отменял! Боги покарают тебя за святотатство! И даже если бы не это, всякого, кто тронет египтян, я предам немедленной смерти! Никто никогда не обвинит меня в нарушении священных уз гостеприимства!.

День пролетел в тягостном напряжённом ожидании. Воины собирались кучками, роптали. По лагерю ходили царские телохранители во главе с Селевком -- разгоняли сборища.

К вечеру на горизонте показались паруса. Все принялись лихорадочно их считать.

-- "Талос" кто-нибудь видит? У меня шурин на нём. Видели "Талос"?

-- Нету "Талоса". Он самый здоровый. Сразу попался бы на глаза.

-- Да как же это... У меня шурин на нём... Как же так... Единственный, кто из родни остался...

-- Чего запричитал? Утри сопли. Мы тут все... единственные...

Корабли приближались к порту и только сейчас все ощутили масштаб трагедии.

-- Керберово дерьмо! Да быть того не может, чтобы какие-то бабы нам так всыпали!

-- Не может? Глаза разуй.

-- А кто сказал, что это египтяне нам наподдали?

-- У меня дружок -- декадарх в таксисе Кена. Там уже все знают. Египтяне это. Исподтишка напали, говорят.

-- Точно, так бы хер справились с нашими!

-- И мы этих говноедов привечали?! Да куда царь смотрел?!

Через несколько минут дорогу разъярённой толпе, направившейся к лагерю египтян, преградила агема, во главе с Адметом и Парменионом.

-- А ну стоять! Куда направились?

-- Варваров резать!

-- Это твой сын, Парменион, флот просрал! -- крикнули из толпы.

-- А может он продался? Сидит себе "в плену", вино попивает!

Толпа качнулась вперёд.

-- Стоять, я сказал! -- рявкнул старый полководец, -- ещё слово и крикуну я лично язык вырву!

-- Предатель!

-- Бейте его!

Безоружные македоняне голыми руками хватались за отточенные наконечники копий, которыми ощетинились царские щитоносцы, отводили их в сторону, хватались за щиты и неудержимо напирали на растерявшихся гипаспистов.

-- Вперёд! -- скомандовал Адмет.

Гипасписты все, как один, шагнули вперёд. Пролилась кровь.

-- А-а, суки! На кого руку подняли?! На своих!

Долго толпа избиения не выдержала, отхлынула. На земле осталась дюжина трупов.

Появился Александр. Он был безоружен. В глазах плескалось пламя.

-- Что вы творите?! Разве вы уже свершили суд? Вы знаете, что произошло? Вы македоняне или беззаконные шакалы?

-- Царь, ты ублажаешь варваров, а они убивают нас! -- крикнули из толпы.

-- Они -- вероломные твари!

-- Да-да, нарушили договор!

-- Ударили в спину!

-- Кто это сказал?! -- совершенно рассвирепел Александр, -- выйди, покажись, если ты не трус!

Воины смущённо жались, никто вперёд не вышел.