Неумышленное ограбление

- Катю украли, - простонали мы дуэтом с Эванжелиной и с мольбой уставились на Сергея. Он мужчина, он должен знать, что делать.

Сергей медленно присел рядом с нами и вдруг яростно врезал кулаком по дивану. Облачко пыли вырвалось на свободу, свидетельствуя о том, что за время отсутствия Эванжелины ее квартиру я посещала нечасто.

- Блин, - твердо и значительно произнес Сергей. - Значит, очень нужна им твоя дискета. Как это произошло?

Мы рассказали.

- Придется все-таки связаться с милицией, - пробормотал Сергей.

- Нет! - опять синхронно вскрикнули мы с Эванжелиной.

- Нет, - повторила я. - Они же там все дубы. Надо тихо. Нам позвонят, и мы отнесем им дискету.

- Хорошо, - согласился Серж. - Поступим так. Эванжелина сидит у телефона и ждет звонка. Мы с тобой и с дискетой едем в тот дом, где тебя держали.

В машине я получила от отца моего будущего ребенка по первое число. Сергей сказал, что с трудом удерживается от желания прибить меня. Почему подставила всех вокруг?

Я сидела нахохлившись, как обиженный попугай, которого не пускают летать без ошейника, и пальцем ковыряла пластмассовую дверцу бардачка. Возразить было нечего, Сергей был прав, я подвела всех. А если бы он еще узнал о том, какую свинью я подложила Эванжелине, не уничтожив вовремя ее фотографии, то, наверное, не стал бы сдерживаться и размазал бы меня по лобовому стеклу, как мыльную пенку "Ойл оф юлэй".

Дискета хранилась в нашей квартире. Достать ее из тайника было нетрудно.

Дома меня встретил полудикий Антрекот: он начинает дичать через полчаса после нашего отсутствия в квартире. Я взяла его пластмассовую миску - она состояла из двух пластин, вставленных друг в друга. Не знаю, кто автор столь гениальной конструкции, но дискету я спрятала как раз между этими пластинами - она удачно разместилась там, так как антрекотовская плошка, учитывая запросы нашего кота, была сантиметров тридцать в диаметре.

- Сейчас заедем в одно место, - сказал по дороге Сергей, - а оттуда сразу к твоему дому.

"Одно место" оказалось страшным грязным двориком, в глубине от проспекта Вернадского. Велев мне ждать, Сергей исчез за обшарпанной дверью подъезда, исписанной из пульверизатора разноцветными надписями. В углу около желтой облупленной стены двухэтажного дома прямо на разбитый асфальт была вывалена куча помоев. Над ней роем кружились мухи, упиваясь сложным ароматом картофельных очистков, гнилых помидоров и черной плесневелой моркови. Ну и местечко!

Сергей вышел из подъезда с каким-то увесистым пакетом. В машине он открыл бардачок и стал перекладывать в него газовые баллончики.

- Вообще-то не дело - газ в бардачке возить: растрясет, но мы быстро. Держи, это возьмешь ты. - Он вложил мне в руку свой "рек-майа-ми". - На случай, если они дискету возьмут, а Катьку все же решат не отдавать. А это - мне. - С этими словами он засунул под мышку пистолет Макарова. - Просто и без претензий. Ну, подруга боевая, в путь. Ты у меня девочка крепкая, несмотря на субтильность, если что, можешь и по морде врезать, но лучше все-таки держись в стороне. Будем молить Бога, чтобы они оказались на месте.

Но "их" на месте не оказалось. Мы подъехали к дому, где я упражнялась в вертикальном спуске, во всех подробностях изучили рекламу "Инкомбанка", тихо прокрались в подъезд. Заветная квартира на третьем этаже была пуста. Не осталось в ней и тахты, на которой я провела беспокойную ночь, и велюрового дивана.

Сергей прошелся по комнатам, выглянул в "мое" окно, подергал рукой железку, которая послужила мне лестницей, покачал головой и направился к выходу. Я поплелась за ним в тоскливом разочаровании. Куда же эти подлецы увезли Катю? Возвращаясь к Эванжелине, мы надеялись, что она встретит нас известием о звонке похитителей.

Эванжелина рванулась к нам навстречу, но тут же сникла. Я поняла, что звонка она так и не дождалась. Сергей выставлял на стол непригодившиеся газовые баллончики.

- Надо ждать. С газом осторожнее. Это не "си-эс", быка свалит. Слушай, а что, если взять с твоей дискеты адреса и проехаться по ним? А, не пойдет. Если они за нами наблюдают, то нельзя с этой проклятой дискетой мельтешить. Будем ждать звонка.

Часов в десять вечера приехала Марина. Когда мы выложили ей произошедшее, она секунд пятнадцать стояла замерев, видимо осмысливая, а потом из глаз ее покатились слезы. Это сыграло роль детонатора. Мы, несколько часов слонявшиеся по комнате в прострации, убитые и расстроенные, не выдержали. Второй заревела Эванжелина, выйдя из заторможенного состояния. Я первые минуты пыталась их успокоить, но сдалась. Если бы мы ревели в другой момент и по другому поводу, то я наверняка сказала бы, что вот, занимаемся полезным делом, выводим шлаки из организма. Но сейчас мне было не до обычных комментариев. Мы с Эванжелиной были здесь, мокрые и бесполезные, а наше самое дорогое сокровище находилось неизвестно где и неизвестно, что с ней там делали.

Сергей махнул рукой и плотно закрыл за собой дверь гостиной. Три рыдающие женщины - это и Шварценеггеру не по силам вынести.

***