Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера

Данилов пожалел, что не посмотрел раньше последний фильм с участием артиста. Он чувствовал, что теперь, после встречи с артистом на вызове, просмотр не доставит ему ожидаемого удовольствия.

Следующий вызов был к «соседям». В женском следственном изоляторе врач диагностировала острое нарушение мозгового кровообращения у одной из своих подопечных и вызвала «скорую» для транспортировки больной в стационар.

— Это — финиш! — кратко высказался Петрович, подразумевая, что вызов, полученный в половине пятого утра, будет последним в эту смену.

Из следственного изолятора больную могли принять лишь в одной из городских больниц — в сто двадцатой, где наличествовало специальное отделение с милицейской охраной.

— Как знать, — Данилов не любил загадывать, — можем и на обратном пути словить чего-нибудь.

— По пути или по твоей пищалке? — уточнил Петрович.

— И так, и так, — ответил Данилов.

— А я никогда не была в следственном изоляторе! — Вера высунула голову в водительский отсек.

— Твое счастье, — порадовался за нее Данилов, а Петрович тут же изрек народную мудрость:

— Кто не был — тот побудет, кто был — тот не забудет.

Данилов дважды был в этом следственном изоляторе. Оба раза вывозил больных. Ничего особенного. По изобилию железных дверей, решеток на окнах и людей в форме изолятор смахивал на военную часть, в которые Данилова иногда заносило во время дежурств.

Доктор (а может быть, и фельдшер) в медпункте следственного изолятора оказалась неожиданно молодой и даже красивой. Зеленоглазая блондинка, похожая на русалку из сказки. Данилову она понравилась, ему вообще нравились красивые и неглупые женщины. Красивых и глупых он старался игнорировать.

Осмотр пациентки, у которой среди ночи заболела голова, а вскоре отнялась речь и перестала двигаться левая рука, занял пять минут.

— Сопровождение ждет у машины, — сказала «русалка».

Данилову с Верой даже не пришлось нести носилки — загрузку больной в машину осуществили два прапорщика.

— А я думала, что здесь только женщины работают, — удивилась Вера.

— Смотря где, — обернулся один из прапорщиков.

— На въезде нас тоже встречали мужчины, — сказал Данилов.

— А я не обратила внимания.

Сопровождающей оказалась невысокая коренастая, лет сорока, женщина в форме с погонами прапорщика.

— Юля, — представилась она.

— Вера, — сказала Вера.

— Данилов, — отрекомендовался Данилов.

Петрович в церемонии знакомства участия не принял.

Юля оказалась коммуникабельной и без комплексов. Всю дорогу она развлекала Веру и Данилова байками из тюремной жизни.

На подстанцию одиннадцатая бригада вернулась в половине восьмого.

— Если нас попробуют услать куда-нибудь — я просто не заведусь! — заявил Петрович.

— Валяй. Тебе помочь? — Данилов знал, что Петрович шутит.

— Сам справлюсь!

Проходя по коридору, Данилов ткнулся в дверь кабинета заведующей, но она была заперта — Елена еще не пришла.

Данилову не терпелось узнать, что она предприняла или собирается предпринять в связи с его, теперь уже вчерашним сообщением. Ждать Елену у дверей кабинета было глупо, поэтому он проследовал на кухню, надеясь завершить дежурство чашкой кофе.

Заведующая появилась на подстанции без пяти минут восемь, а еще через десять минут приехал директор региона.

— Опять будет мозги полоскать, — негромко высказался Бондарь, увидев Прыгунова. — Послушаем, какие там у нас приказы вышли.

Его ожидания не оправдались — утренняя конференция продлилась не больше десяти минут.

Данилов, улучив момент, поймал Елену на выходе из диспетчерской и спросил:

— Я тебе нужен?

— Сейчас — нет, — ответила она. — Иди отдыхай.

— Тогда — ни пуха тебе, ни пера!

— К черту! — как положено ответила Елена Сергеевна и направилась к Прыгунову, уже поджидавшему ее возле кабинета.

— Давай быстрее все закончим, — попросил Прыгунов. — Дел сегодня — по самые гланды.

— Это уж как выйдет, — вздохнула Елена Сергеевна, отпирая замок.

Она хотела предложить Прыгунову свое место, но он махнул рукой и сел на один из стульев. Минутой позже появились Федулаев, Казначеева и Рогачевская.

Елена Сергеевна подождала, пока все рассядутся, и сразу же взяла быка за рога:

— Вчера днем, находясь в гараже, я случайно подслушала разговор между нашим старшим фельдшером и доктором Рогачевской.

У Надежды отвисла нижняя губа, обнажая крупные, пожелтевшие от табака зубы, а лицо Рогачевской за секунду стало пунцовым.

— Они обсуждали, как подставить меня, подсунув липовую взятку…

— Что? — в отличие от Прыгунова, Федулаев не был посвящен в суть дела.

— Юрий Романович, вот эти две особы, — Елена Сергеевна указала рукой на Казначееву и Рогачевскую, — собирались посадить меня, организовав дачу взятки.

— За что?

— Спросите лучше у них!

— Это ложь! — Казначеева взяла себя в руки и ринулась в атаку. — Если вам, Елена Сергеевна, хочется от меня избавиться, то незачем выдумывать небылицы! Я могу и сама уйти. Кому охота работать с таким начальником, как вы!

— В чем же дело? — удивилась заведующая. — Давайте заявление!

— Когда будет надо — тогда и дам! — отрезала Казначеева. — Борис Ефимович, что здесь вообще происходит?