Невероятные истории про любимых питомцев

Через двадцать один день крысиные цыплята вывелись без особых хлопот. Правда, вывелась всего лишь половина цыплят. Остальные яйца оказались либо пустыми, либо цыплята были не в силах выбраться из скорлупы. Мы тогда ещё не научились им помогать.

Я гордо стал раздавать цыплят соседям. Ещё бы, всё получилось! Только соседи не очень радостно брали цыплят: близилась осень, а осенние цыплята, как правило, невезучие. То ворона утащит, то замёрзнет цыпленок, то его калиткой прищемит. Тем более они без курицы – сами по себе. Вот и лезут куда не надо.

Я помню, однажды осенью возвращался на машине из Крыма. В одном посёлке я остановился у магазина. Смотрю, ходят очень красивые куры и с ними цыплята.

Я спрашиваю у хозяйки:

– Не подаришь ли цыплёночка?

Она отвечает:

– Хоть всех забери. Они осенние, вряд ли выживут.

И верно, не выжили. Все так и пропали один за другим.

Тем не менее, всех моих цыплят разобрали. И я решил продолжить эксперименты.

В этот раз я решил всё делать по правилам. Приготовил всё к весне. Мало того, я решил выводить не цыплят, а цесарок. И не просто так, а уже адресно.

Тогда я жил в селе Троицком под Преславлем-Залесским и очень дружил с местными бабушками. Я говорил им:

– Цесарки – самые полезные в хозяйстве птицы.

– Почему?

– Во-первых, они летать умеют. Во-вторых, они едят колорадского жука.

В те годы, как назло, был большой урожай этих полосатых вредителей, а значит, был большой удар по картошке. А я, как вечный защитник всех урожаев, не мог с этим мириться.

– Ну, что они летают, в этом радости мало, – говорили бабушки, а про жуков помалкивали.

– Как это мало? Красивая стая птиц летит над деревней. Садится на церковь вся подсвеченная. Каково?

– Таково. А там их ребята из рогаток постреляют или из духовок. Лучше пусть уж дома сидят. А что ты там про жуков говорил, милок?

– А то и говорил, что цесарки колорадских жуков едят.

– Сами?

– Конечно, сами. Ходят и едят, ходят и едят.

Возможность кормить цесарок колорадскими жуками сильно прельщала бабушек.

– А почём возьмёшь за курёночка?

– Нипочём не возьму. Так отдам, в подарок к Восьмому марта.

– Восьмое марта уже кончилось. Хватился, Николаич!

– А мы за будущий год засчитаем.

В общем, убедил я бабушек. Осталось только достать цесарочьи яйца.

В этом, как всегда, помогло моё знаменитое писательское имя. Я позвонил в Загорск на птичью фабрику:

– Здравствуйте, это Эдуард Успенский говорит.

– Здравствуйте.

– Вы меня знаете?

– Не знаем. А кто вы?

– Я писатель.

– Всё равно не знаем.

– А «Радионяню» знаете?

– Не знаем.

– А Чебурашку знаете?

– Чебурашку знаем.

– Это я его придумал.

– Теперь знаем.

– Скажите, можно к вам приехать?

– Конечно, можно.

И я поехал на фабрику. Меня очень ласково приняли в конторе. Спросили, зачем мне понадобилась их фабрика.

– Хочу цесарок вырастить. Хочу бабушкам помочь.

Спросили, не могу ли я выступить перед сотрудниками и детьми.

– Могу выступить, конечно.

И мы договорились, что мне дадут сотню цесарочьих яиц, а я выступлю перед ребятами.

Потом мне дали белый халат, целлофановые бахилы, что-то очень похожее на облегчённый противогаз и повели на фабрику.

Фабрика напоминала куриный концлагерь. Несколько длиннющих бараков, параллельных друг другу, а в бараках длиннющие клетки. И куры… куры… куры… куры… до горизонта.

Через несколько дней я удачно выступил перед ребятами и получил в своё распоряжение сотню цесарочьих яиц.

Я уложил их в пластмассовые секторы инкубатора и запустил машину у себя дома на Клязьме.

Цесарки выводились без проблем. До сих пор я с радостью вспоминаю, как весёлые цесарочьи ребята разбивают скорлупу и практически выпрыгивают из яиц.

Скорлупа у цесарочьих яиц очень твёрдая, и разбить её и вылезти наружу могут только по-настоящему крепкие цесарята.

Когда мне давали яйца цесарок, служащие птицефабрики говорили мне:

– У них выводимость семьдесят процентов.

У меня, кажется, вывелись все сто. И счастливый и довольный, я повёз цыплят-спасателей в село Троицкое под Переславль.

Там я разделил цыплят на десятки и торжественно стал разносить по деревне.

– Евдокия Павловна, это вам.

– Ой, какие они маленькие! Давай, пересыпай их в лукошко.

– Татьяна Семёновна, а это вам.

– Куда ж я их дену, их мои куры заклюют. Разве что в ящик из-под телевизора.

– А что, хорошая мысль, Татьяна Семёновна. Можно и в ящик.

Так что я пристроил всех цесарок в хорошие дома и руки и стал ждать победного результата.

Победного результата я не дождался. Дело в том, что я не учёл одного обстоятельства. Чтобы цесарки ели колорадского жука, их надо было натаскивать на это. Надо было сначала собирать этих жуков с картошки, перемешивать с куриной едой и приучать к ним птенцов.

Так что мои цесарки, будучи колорадски неграмотными, просто гуляли по картошке и иногда летали по селу отдельными стаями.

Летали они недолго. Цесарки несут небольшие яйца и не часто. Бабушки не собирались их кормить, а наоборот, сами их съели.

Факир не был пьян, но фокус всё равно не удался.

Но я не падал духом. Тут как раз случилась оказия. Мой друг Виктор Демахин возвращался из Голландии. Я прошу его по телефону: