Невероятный русский

Ещё из произведений Александра Сергеевича: «Я влюблен, я очарован, словом, я огончарован». Слова «огончарован» нет в словарях, но нам оно понятно, потому что Пушкин — это наше всё. И любой говорящий на русском языке знает, что поэт был страстно влюблён в собственную жену — Наталью Николаевну Гончарову. Кстати, это «наше всё» — тоже своего рода окказионализм.

Россыпь слов-экспромтов встречаем у А. П. Чехова, особенно в письмах: «У нас природа грустнее, лиричнее, левитанистее…» Вспоминаешь картины Левитана и понимаешь, что имел в виду Антон Павлович.

Из письма Чехова — жене, Ольге Леонардовне: «Будь здорова, балбесик. Поздравь Володю с двумя сотнями. Значит, он уже совсем обадвокатился». Если у вас есть знакомые адвокаты, возьмите это «обадвокатился» на заметку — блеснёте при случае.

Окказионализм часто непонятен, если вырван из контекста. Что, по-вашему, может означать глагол «законьячиваться»? Пить в неограниченных количествах коньяк? А вот и нет. Возвращаю это слово в текст, написанный моим однофамильцем Василием Аксёновым: «Деревья уже начали желтеть, господа. И багроветь, милостивые государи. И законьячиваться в глубине рощ». Блистательно! «Законьячиваться» гораздо поэтичнее, чем коричневеть или жухнуть.

Великолепный стилист, тонко чувствующий слово, Владимир Набоков написал: «Когда вернулся, дом был ещё безлолитен» («Лолита»).

Окказионализмы тоже относятся к неологизмам, но они, как правило, бывают использованы один раз в каком-либо тексте или акте речи и не фиксируются в словарях.

Щедро рассыпал окказионализмы по своим произведениям Владимир Маяковский: многоэтажиться, развезувиться, чемберленить, «сливеют губы с холода», «…не летим, а

молньимся», «…этих Ротшильдов, от жира освиневших…», «то розовым, то голубым акварелит небо хрусталик Араратика» и т. д.

И у Сергея Есенина их немало: просинь, ворожбиные (травы), звонный, шишкопёрый, разрыхлеть, пенность…

Или:

…А в окне на сени скатые,От пугливой шумоты,Из углов щенки кудлатыеЗаползают в хомуты.

Окказиональные слова могут быть заимствованы из других языков, становясь международными, например: лилипут (Дж. Свифт), газ

(Я. Б. ван Гельмонт), робот (К. Чапек).

У гениев и окказионализмы гениальные. Однако и мы, простые смертные, нет-нет да и выдадим какое-нибудь словечко.

Лучше других творят слова дети. Если есть мамонт, то должен быть и «папонт». Логично? Логично! Одна маленькая девочка на вопрос мамы, откуда у неё сливы (а висели они во дворе высоко на дереве), сказала: «Мне дядя-проходимец сорвал». Проходил и мимо — всё в одном слове.

Сколько денег и сил потрачено, чтобы милиционера переделать в полицейского. А дети уже давно всё придумали — «улиционер». В метро — «толпучка», на стройке — «песковатор». Всё на своих местах.

Если, став взрослыми, вы сумели сохранить в себе ребёнка, то наверняка придумываете новые весёлые слова!

Неологизмы Серебряного века

Особенно богата неологизмами поэзия начала XX века — Серебряного века русской поэзии.

Хлёсткое, бьющее наотмашь слово «бездарь» первым употребил Игорь Северянин.

Мы часто чувствуем себя «изнемождёнными» только из-за Велимира Хлебникова. Он придумал это слово!

А планов громадьё мы строим с подачи Владимира Маяковского.

Вот неологизмы, которые созвучны самому названию «Серебряный век».

Сергей Есенин подарил нам слово «среброзвонный»:

Колокольчик среброзвонный,Ты поешь? Иль сердцу снится?Свет от розовой иконы

На златых моих ресницах…

Марина Цветаева открыла, что петь может быть не только приятно или легко, но и «серебряно»:

Серебряный клич — звОнок.Серебряно мне — петь!Мой выкормыш! Лебедёнок!Хорошо ли тебе лететь?

Ряд «серебряных» слов пополнил и Александр Блок:

«Иду, и холодеют росы, и серебрятся о тебе».

Яркий пример произведения, наполненного неологизмами, — «Стихи о советском паспорте» Владимира Маяковского.