Невеста для Его Высочества (СИ)

Повитуха отодвинула край одеяла, и показала шею малышки. На светлой коже темнело родимое пятно причудливой формы. Знак Богов? Но откуда?

— Красавица, — шепнула повитуха. — Настоящая звездочка,

— Да, красавица, — ответил Геван. — Я назову тебя Эстер — звезда.

Малышка скривила ротик и тихонько пискнула, словно согласившись с отцом. Протяжный стон привлек внимание Гевана. Он посмотрел на жену: та сравнялась бледной кожей с цветом простыней, только в медовых глазах тускло светилась жизнь. Правитель передал дочь повитухам и сел на край ложа. Ему показалось, или постель влажная? Но поддержать Елену сейчас важнее.

— Дорогая, любимая, как ты? — он взял прохладные пальцы в свою ладонь и нежно поцеловал.

— Хорошо, — едва слышно ответила королева.

В голосе жены не было жизни, наоборот, казалось, что ещё секунда, и она покинет этот бренный мир.

— Что-то не так! Лекаря!

Геван вскочил и отбросил в сторону покрывало: белоснежные простыни пропитала алая кровь. Правителя оттеснили в сторону, но он потрясённого глядел на дочь.

— Ты… ты…

Пальцы скрючились. Правитель вдруг выбросил вперед руки, словно захотел сомкнуть их на крохотной шейке. Мерд кинулся наперерез.

— Уберите ребенка! — приказал он.

Звериный протяжный вопль пронесся по опочивальне, вылетел в зал и заставил испуганно переглянуться ничего не понимающих лекарей и слуг.

— Мой повелитель, — дрожащим голосом произнес придворный врач, — Ее Величество покидает нас.

Геван бросился к кровати, растолкал слуг и упал на колени перед ложем жены.

— Прости! Прости меня, дорогая!

И столько боли слышалось в его словах, что повитухи тоже начали утирать слёзы. Все придворные знали, как любил свою Елену их правитель, как пылинки сдувал с ее обуви, прислушивался к каждому слову.

Смерть любимой королевы переживала вся страна. Над дворцом реяли чёрные флаги, придворные облачились в траурные одежды. Государство замерло в ожидании. На лицах даже простых людей был написан вопрос: «Что дальше?»

***

Геван три дня сидел в святилище рядом с лежащей на похоронном ложе Еленой. Ее тело облачили в белоснежный саван, длинные светлые волосы переплели золочеными лентами, на лице застыл покой и умиротворение, словно она знала какую-то тайну, но не успела рассказать.

Правитель, сжимая руками голову, раскачивался и стонал:

— Дорогая, что мне делать? Дай совет! Я не могу убить нашу единственную дочь, но и оставить в стране тоже не могу. Сагон сказал, что принцесса уничтожит Бустерию и весь наш род, и я уже потерял тебя! Будь проклято это дитя!

По полу потянуло сквозняком. Геван поднял голову: в дверях стоял верный Мерд. Его лицо превратилось в камень. Ни один мускул не шевелился, только плотно сжатый рот и круги под глазами указывали на то, что он тяжело переживал гибель любимой сестры.

— Убирайся!

Геван вскочил и толкнул друга в грудь, но тот не сдвинулся с места.

— Мой повелитель, пришло время для церемонии.

Король толкнул еще раз, потом выхватил из ножен меч и закричал:

— Убирайся, я сказал! Ты… ты… человек с каменным сердцем… Это же Елена! Слышишь! Е-ле-на, твоя сестра! Как ты можешь говорить о церемонии?

Мерд шумно вздохнул.

— Мой повелитель, народ Бустерии стоит у стен замка и ждёт ритуал прощания.

Воспаленное сознание Гевана пронзила абсурдность ситуации. Кто смеет приказывать ему, правителю с абсолютной властью?

— Чт-о-о-о?

Геван выхватил из ножен меч и, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, помчался к двери. Он не увидел, как Мерд подал сигнал стражникам, появившимся из тайного хода. Те вдруг окружили правителя, отобрали оружие, спеленали его, как ребёнка, и исчезли в проходе.

***

Мерд остался один. Он приблизился к ложу королевы, опустился на колено и поцеловал прядь волос.

— Прости своего мужа, сестра. Он вне себя от гнева и боли. Он сильный человек, справится с горем, а твою малышку я не дам в обиду. Вот увидишь!

Глава 6. Обряд жертвоприношения

Голова вдруг прояснилась. Линда почувствовала страшный холод. Дрожало все тело. Девушка приподняла ресницы: напротив неё стоял старик в белых одеждах и что-то бормотал. Потом он поднёс нож к ее лицу, она хотела закричать, дернулась, но тело не повиновалось, словно было парализовано.

«Это конец! Мама, папа, простите меня!» — ударила в голову последняя мысль.

Но ничего страшного не произошло.

— Не бойся, — проскрипел рядом голос. — Все быстро закончится.

Линда скосила глаза и сфокусировала взгляд: старик в белой одежде стоял, наклонившись к ее левой руке.

— Отпустите меня, — прошелестела она.

— Молчи! Тебе доверена великая честь — быть Трилистником предсказания для страны. На твоем теле есть метка Богов.

«Что? Какой Трилистник? Это моя родинка — Трилистник? Или есть ещё что-то?» — мысли вяло текли в голове, не трогая душу.

Старик внимательно посмотрел на нее, развел два пальца, и между ними закачалась белая бумажка. Она плавно опустилась на лицо девушки, и Линда внезапно перестала дрожать и расслабилась. Сознание затуманилось, и она провалились в темноту.