Невеста для Тёмного Лорда

Развернувшись на пятках, мой недожених направился на выход, но в дверях остановился и обернулся.

— Видел, что мое кольцо все еще так и лежит у тебя на тумбочке. Ты не приняла моего предложения? — Огорошил, как говорится, с порога.

— Я все еще думаю… Ты ведь сам сказал, что у меня есть такая возможность, — замялась я, чувствуя, как щеки покрылись румянцем от стыда.

— Время идет, я ведь тоже ждать вечность не могу, — прохрипел Миша, чуть повысив тон голоса. Я напряглась, впервые замечая, как сильно ранила своей неопределенностью мужчину.

— Миш, я не могу пока что дать тебе согласие. Мы вроде как пара, но я…, — сама себя оборвала на полуслове, не зная, как лучше преподнести колкую правду. Я Мишу не любила, и вряд ли мое сердце когда-либо откроется для него. Он хороший и верный друг, с ним легко в этом отношении, но, чтобы быть более ближе… трудно.

— Не говори ничего, — Миша занервничал, словно прочитал мои мысли. — Увидимся позже. Если захочешь прогуляться в парке, я на связи.

— Хорошо, — прошептала в пустоту, потому что мужчина ушел из моей квартиры, захлопнув за собой двери.

Я долго ковырялась в тарелке с завтраком, гоняя яичницу по бортам. Кофе давно остыл и покрылся тонкой пленочкой из-за того, что Миша налил воды из-под крана, а не из бутылки с бутилированной водой. Наверное, забылся. Пришлось все-таки отложить еду в сторону, затем я встала и подошла к окну. Город давно не спал, а люди носились по своим делам. Я призадумалась, ведь меня так и не покинуло ощущение, будто я спала слишком долго, а не всего лишь сутки, как сказал Миша. Учитывая, в каком я была, по его словам, состоянии, должна была ощущать боль в горле, но и тут нет никаких признаков, указывающих на ночной конфуз.

Я отпрянула от подоконника и прошла снова в спальню, решив найти свой мобильный телефон, но ни сумочки, ни плаща и ни самого телефона нигде не обнаружила. Но ладно… куда-нибудь задевала его. И вновь вспышка перед глазами, заставившая меня пошатнуться на месте, как хорошо, что я успела ухватиться за комод и переждать проклятое наваждение. Соломон… этот мужчина не оставлял меня в покое, а потом я ощутила на своих губах его легкое прикосновение губ, как будто он дарил мне самый сладкий поцелуй, который когда-либо случался со мной. Я застонала, накрыв ладонью свой рот. Зажмурилась, сотрясаясь всем телом, и вроде вновь все утихомирилось. Выпрямившись, я дотелепала до ванной комнаты. Включила прохладную воду в раковине и наклонилась, чтобы смыть с себя вчерашний (вроде бы реальный) день. Я никогда не делилась радостью с кем-то, даже с Мишей, но раз был повод, то… Резко выпрямилась, обращая внимание на себя в отражении зеркала – оно было мутным, будто запотевшим. Притронулась ладонью, желая скорее стереть пелену и взглянуть на себя, но как бы я не старалась убрать преграду, она все равно оставалась. Я нахмурилась и тут же схватила полотенце, висевшее рядом на крючке. Им прошлась, но эффект все тот же.

— Боже мой, что за чертовщина такая?! — не своим голосом пропищала, испугавшись до дрожи. Мои руки задрожали, и я тут же стала ощупывать свое лицо – все без изменений вроде бы.

Выбежала из ванной прямиком к стационарному телефону, чтобы вызвать скорую. Как-то лихо мне было, и сердце зашлось ходуном, грозясь вырваться из грудной клетки. Я задыхалась в буквальном смысле, и только добежала до кухни, как тут же грохнулась на пол, мгновенно потеряв все свои силы.

— Помогите, — застонала, постепенно теряя сознание. Сквозь пелену своих навернувшихся слез, я продолжала тянуться к телефону, который, к слову, сумела смахнуть с тумбочки. Дрожащей рукой потыкала по клавишам и мне чудом удалось набрать горячую линию скорой помощи. Послышался короткий гудок, а затем механический голос, который вещал, что мне нужно подождать пять минут, потому что все операторы заняты. — А-а-а! — закричала я, и что было сил, швырнула телефон куда-то подальше от себя, слыша лишь его стук о кухонную плитку.

Перевернулась на спину и долго смотрела в потолок, тем временем чувствуя вибрацию на груди. Когда я была подростком, то частенько спасала маленьких котят и клала их себе на грудь, отогревая собой. Ведь тепло, исходившее от сердца, всегда действовало успокаивающе и моментально даровало маленьким существам желание жить. Вскоре эти прекрасные создания отправлялись в добрые руки, которые я для них искала с особенной тщательностью. Ну вот был у меня маниакальный такой подход – а что, кошки и собаки тоже имеют душу, а мы – люди, в ответе за каждую из них. Так бабуля моя любила говорить: «мы в ответе за тех, кого приручили». И эта фраза так сильно залегла мне под корку, что я буквально чувствовала ответственность за каждое животное, которое попадалось на моем скромном пути.