Невеста до рассвета

Через час. Эльза

Горячий чай, вкусный завтрак и короткая передышка. Никогда не думала, что можно радоваться подобной мелочи, но сейчас отдых был на вес золота, и пока ректор шаманила над отобранным у Ирильена амулетом, я блаженно дремала, положив голову на плечо Беаты.

Вначале я честно следила за действиями Элисандры, но в итоге решила не заниматься ерундой. Что нам нужно знать — расскажут, остальным голову забивать не стоит. Там и так сейчас винегрет из фактов, подозрений и догадок…

И как у кукловода голова не пухнет от таких хитросплетений?! Представить страшно, сколько он всё это готовил. Даже если полковник прав и кицунэ помогал предсказатель, это не умаляет её гениальности. Продумать каждый ход, предусмотреть по десятку запасных планов и для каждого продумать пути к отступлению.

Не будь она врагом, стала бы моим кумиром. В любом случае некоторым вещам у лисоньки стоило поучиться. Осторожность и выдержка, не позволяющие пороть горячку, даже когда всё пошло не по плану. Безупречный контроль над эмоциями, умение за секунду прикрываться щитами и ускользать от поисковых щупов.

До уровня кукловода мне расти и расти. Но злость на то, что я раз ей уже проиграла, удивительным образом бодрила и придавала сил. Особенно теперь, когда я увидела, как беспомощно выглядят жертвы кукловода и для каких ужасных целей враг может использовать их.

— Так и знала! — воскликнула Элисандра, вырывая меня из полудрёмы.

— Что вы знали, госпожа ректор? — сонно пробормотала я.

— Что плетение в артефакте липовое. — Наставница победоносно взмахнула кулоном и… активировала его.

А мы рефлекторно активировали щиты, готовясь прикрыть себя и императора, но вместо града ледовых стрел амулет плюнул в нас грязноватым облачком и тихо помер. Даже ощущаться перестал как артефакт, просто за миг превратился в бесполезную кучку магического металлолома.

— Это… что такое? — ошалело пробормотала Лесли.

— Подстава, — с восхищением протянула ректор, — абсолютно гениальная подстава!

— Можно подробности? — вздохнула Беата. — Боюсь, мы не совсем понимаем…

— Боевой артефакт — подделка, — перебила её наставница, — кукловод не собирался убивать Корделию и императора. Просто хотел любой ценой оклеветать и подставить Ирильена.

— Но зачем?! — воскликнула я. — Какой в этом смысл?

— Смысл в том, чтобы отвлечь нас от флакона с ядом и поддержать легенду о том, что артефактор сошёл с ума от ревности и организовал покушение на Эдмунда.

— Отвлечь внимание можно было и другими способами, — буркнула я, — зачем устраивать такой цирк? Попрыгунчик, принц, Корделия, эльф…

— Говоря начистоту, мы сделали то же самое, — подмигнул мне император, — натравили на врага близнецов и Глорина, послали вместо меня Аббаса, а сами толпой засели в кустах с ручной личеловкой.

Ну… в принципе, он прав…

Мы также сеяли хаос, лавируя между вероятностями. Работали по плану, при этом частично полагались на удачу и мигом подстраивались под ситуацию.

Не знаю, долго ли протяну в таком ритме. Возможно, придётся взять пару уроков у гнома и близнецов. Вот уж кто откровенно наслаждался происходящим, хотя вначале эта компания и не хотела участвовать в расследовании.

— Боюсь, хаос — наш единственный шанс выиграть в этом противостоянии, — добавил полковник, — враг на десять шагов впереди, и засада в саду лишь подтвердила мои опасения. Без предсказателя такое не спланируешь.

— Согласен, — кивнул Ингвард, — более того, нельзя исключать, что ему помогает ещё несколько менталистов.

Интересная мысль и весьма логичная. Радиус действия ментальной волны ограничен, и влиять на принца и артефактора из дворца враг не мог. Разве что «придать» им нужный эмоциональный настрой и отправить в бой.

А вот служанка вполне могла корректировать их эмоции по ходу пьесы.

— За горничной проследили? — нахмурилась я. — Удалось выяснить, кто она?

— Леди Синтия ещё работает над этим, — ответил полковник, — мы решили вначале проследить за ней, не поднимая лишнего шума.

Хорошая идея! Пусть враг думает, что мы ничего не засекли.

— Что касается подставы и артефакта, — мастер Рейнгарс щёлкнул пальцами, и лежащий на столе флакончик с ядом поднялся в воздух, — этот предмет передала мне леди де Треви. При этом она сказала, что кто-то внушал ей ненависть к императору и постоянно насылал желание отравить его. А вчера перед балом она нашла в жилете жениха этот флакон и устроила допрос.

— И артефактор признался? — недоумённо уточнила я.

Как-то не складывается мозаика… не мог он так глупо проколоться!

— Конечно нет! — хмыкнул Аббас. — Но Корделия неплохой телепат, хоть и тщательно скрывает свой Дар.

Ох… сколько ещё талантов прячет эта леди?! Ещё немного, и я начну сомневаться, кто опаснее — де Треви или кукловод.

— А можно попросить списочек всех навыков леди Корделии? — осторожно поинтересовалась я.

Внутри неприятно кольнуло. Даже не ревность, а лёгкая зависть и жажда не отставать от соперницы. Пусть и бывшей, но…

«Де Треви во многом примечательная и интересная личность, — раздался в голове бархатный голос Эдмунда, — но ты, моя дорогая фиалочка, намного интересней. И тайн у тебя куда больше».

От тихого, чарующего шёпота по спине пробежали мурашки, а от осознания, что дракона слышу только я, щёки залило румянцем. Хотя ничего такого он не сказал. Разве что фиалочкой назвал, вот только интонация мне показалась слишком… многообещающей и будоражащей.

В исполнении ректора это прозвучало бы совершенно иначе!

И вообще, с каких пор дракон может просачиваться в мои мысли?!

«Хорр-р-рший вопрос, моя прелесть, — усмехнулся император, при этом, внешне он оставался совершенно спокоен и даже не смотрел в мою сторону, — и ты сама частично ответила на него».

Щиты…

«Не помогут», — раздался ленивый смешок.

«Ты…»

Спросить напрямую я стеснялась, но, судя по штормовым, огненным эмоциям, просачивающимся под мою защиту, это был именно он. Дракон Эдмунда, вторая ипостась моего истинного.

Но как он проник в мои мысли и что с этим делать, я понятия не имела. Более того, не понимала, как драконище умудрился ускользнуть от Эдмунда!

«Плетение разрушает нашу связь, — прошипел дракон, — не даёт чувствовать не только тебя, но и хозяина. А яд должен был добить меня».

«Мы можем помочь?» — выдохнула я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

Признание ударило по больному, и я вновь захлебнулась отчаянием и безграничным чувством вины…

«Прости, родная, — шёпот неожиданно прозвучал ближе, обволакивая, успокаивая, — и не смей винить себя. Я тоже виноват…»

— Это всё, что вам следует знать о Корделии, — голос Эдмунда прозвучал так неожиданно, будто мне на голову выплеснули ведро воды, и я недоумённо уставилась на императора, пытаясь вновь почувствовать в нём своего дракона, но наткнулась лишь на холодный и собранный взгляд аквамариновых глаз, — надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

— Эм… — протянула я, пытаясь собраться с мыслями, — да. Благодарю вас за развёрнутый ответ!

Фраза была банальной, но вежливой. И даже если он ничего толком не рассказал — никто не придерётся. А позже у девочек и ректора узнаю, что он поведал о де Треви. Заодно и про дракона расскажу.

Не думаю, что стоит утаивать столь ценную информацию, возможно, Элисандра даже поможет ещё раз встретиться с ним и детальнее обсудить плетение. Взгляд «изнутри» лишним точно не будет!

— Вот и хорошо, — сухо ответил император, оборачиваясь к Аббасу, — а теперь давайте вернёмся к яду и разговору с Корделией.

— Не возражаю. Мы остановились на том, что леди де Треви отобрала у жениха флакончик с ядом, — мастер начертил в воздухе несколько рун, и в центре комнаты взметнулся серебристый вихрь, стремительно превращающийся в размытую женскую фигурку, — но, думаю, вам будет интересно увидеть все события моими глазами.

Иллюзия засияла ярче, обретая чёткость линий, и по серебристому мареву ручейками потекли другие цвета, раскрашивая морок и придавая ему реалистичность. А через миг в центре комнаты возникла Корделия де Треви. Ослепительно прекрасная и обольстительная, несмотря на некоторую бледность лица и резкость движений, выдающую внутренние переживания и сомнения.

Идеальная причёска, немного косметики, чтобы скрыть усталость и подчеркнуть естественную красоту. Утончённые украшения, тёмно-синее платье и роскошная меховая накидка, ненавязчиво подчёркивающая статус хозяйки.

Де Треви выглядела так, словно пришла на встречу с верховной жрицей Триединой, а не с бывшим покровителем. При этом не пыталась сойти за страдалицу.

— Благодарю, что согласились на встречу, — звонкий мелодичный голос рассёк тишину, словно лезвие клинка. Корделия говорила рвано, сухо. Не заигрывая с «императором», а сразу задавая деловой тон беседы и показывая серьёзность намерений. — Понимаю, что моя записка была сумбурной и похожей на бред, но…

— У меня нет повода сомневаться в искренности ваших слов, — прервал её «Эдмунд», — я знаю вас как человека чести и доверяю. Но всё же хочу услышать подробности.

— Разумеется, — в серых, словно грозовое небо, глазах де Треви промелькнуло искреннее облегчение, — я всё расскажу, хотя и сама до конца не понимаю, что происходит…

Корделия замолчала, переводя дыхание и собираясь с мыслями. А я, пользуясь случаем, жадно рассматривала бывшую фаворитку императора, вглядываясь в каждую черту, запоминая, изучая. Пытаясь найти хоть одну зацепку, способную пролить свет на происходящее.

Воздействовать по той же схеме, что и на Эдмунда, на неё не могли, у Корделии не было истинного. А обычному влиянию она не поддавалась, сметая «навеянные» эмоции, словно ненужную шелуху. Значит, для подчинения врагу пришлось бы использовать грубые плетения, ломающие психику жертвы, а такое вмешательство всегда оставляло следы.

Странный блеск в глазах и едва заметный зеленоватый окрас белков, проступающий лишь в момент сильного волнения. Бледность губ и специфические, тёмные трещинки в уголках, которые на первых порах легко замазать эльфийским кремом.

Эти признаки было сложно обнаружить, но я не сдавалась, скользя взглядом по совершенным, точёным чертам лица, выискивая подвох. До последнего боялась, что де Треви обработал кукловод и происходящее — лишь умелая подстава.

Но пока всё было чисто.

— Всё началось с приезда принцессы, — начала свой рассказ Корделия, — понимаю, как странно это звучит, учитывая мой статус, но, уверяю вас, ревность здесь ни при чём! Я никогда не скрывала своих чувств к вам и истинных мотивов. Мы прекрасно проводили время, но о любви не шло и речи, да и я не так глупа, чтобы рассчитывать на большее.

— Мне это известно, — мягко перебил её «император».

— Не стану врать, разрыв дался мне непросто и мотивов недолюбливать леди Лауренсию у меня много, — продолжила де Треви, — но я слишком уважаю вас и себя, чтобы опуститься до мелочного вредительства и скандалов. Однако оставаться во дворце выше моих сил…

— Понимаю, поэтому и одобряю ваше решение сочетаться браком с Ирильеном Винсера, — ответил «Эдмунд». — Он любит вас и…

— Знаю! — В голосе Корделии впервые проскользнули живые, яркие эмоции. — Только я недостойна таких чувств. Жалею, что никогда не смогу ответить ему взаимностью, но сделаю всё, чтобы он не пожалел о своём решении.

Порывистая речь и такие слова не слишком вязались с тем образом, что я нарисовала в своём воображении. Но, возможно, дело в том, что я плохо знала саму де Треви.

Не думаю, что Эдмунд столько времени терпел бы рядом прожжённую стерву и циничную интриганку. Значит, человечность и порядочность ей не чужды.

— Но… проблема как раз в нём, — продолжила Корделия. — После появления принцессы меня стали посещать странные мысли, словно кто-то внушал мне ненависть к Лауренсии и подталкивал к тому, чтобы причинить ей зло. Но на меня практически не действуют ментальные заклинания из-за врождённой устойчивости. Зато Ирильен, он… идеальная жертва. Эмоциональный, вспыльчивый, искренний… такими проще всего управлять…

— Вы считаете, что кто-то хотел с его помощью избавиться от Лауренсии? — нахмурился «Эдмунд».

— Нет! На принцессу натравливали меня, а Ирильен должен был напасть на вас! — Последние слова де Треви практически выкрикнула, не сдержав эмоции.

Если бы не щит от прослушки, который установил вокруг них мастер, мы бы услышали её даже из своей беседки.

Минута, и иллюзорная Корделия взяла себя в руки, собираясь продолжить рассказ, но, вздрогнув, обернулась и ошалело уставилась в пустоту.

— О нет…

Этот момент я помнила. Триумфальное появление Ирильена и нападение на него садовников под прикрытием.

— Им займётся охрана, — успокоил её «Эдмунд», — не переживайте. С ним всё будет хорошо.

— Он не понимает, что делает! — воскликнула Корделия, вновь обернувшись к «императору». — Он должен был подлить вам этот яд.

Де Треви бегло достала из рукава флакон и протянула «дракону».

— Я нашла это в кармане его жилета незадолго до бала, — бегло проговорила леди, — он всё отрицал, сказал, что эликсир нужен для какого-то эксперимента. И я сделала вид, что поверила. Заменила яд настойкой от головных болей, благо флакончики были похожими. А он… даже подмены не заметил! И это при его внимательности и умении распознавать любые яды и лекарства!

— Действительно, похоже на откат после ментального воздействия, — согласился «Эдмунд», — к слову, его поведение на балу тоже показалось мне подозрительным.

— Вы… проверите всё? — с надеждой протянула Корделия. — Он правда не виноват! Уверена в этом! Но и молчать не могу… боюсь, что нас используют…

— Проверю, не сомневайтесь — прервал её «дракон». — Скажите, вам не удалось выяснить, где Ирильен взял этот яд?

— Не успела, — покачала головой де Треви, — всё, что я прочитала в его мыслях, уже рассказала, но попробую узнать больше.

— Хорошо, благодарю вас за помощь, — коротко поклонившись, ответил «император», — не ищите встречи. После бала я сам вас найду.

— Как прикажете, ваше величество! — просияла де Треви, метнувшись к Ирильену.

По кабинету эхом разлился звон каблучков и трескотня близнецов, приводящих артефактора в чувство. И на этой чудной ноте мастер развеял иллюзию.

— Остальное вы видели, — сказал Аббас.

Видели… только после этого разговора вопросов стало ещё больше! Даже несмотря на то, что многое удалось прояснить.

— Я хотела кое-что уточнить по поводу флакончика, — задумчиво протянула Беатриса. — В саду вы упомянули, что на его поверхности тоже был ослабляющий яд и какое-то плетение, нацеленное именно на императора. Почему именно на поверхности?

— Ваша внимательность делает вам честь, леди, — в тёмно-карих глазах ассасина заплясали весёлые искорки, и по щелчку пальцев флакончик подлетел к нам, — может, попробуете сами понять, что к чему?

Прекрасно… ещё один экзаменатор на нашу голову! Мы ещё полученную информацию осмыслить и переварить не успели, а тут такие вопросы. Хотя пусть лучше проверяют, чем отстраняют от расследования.

— Флакона можно касаться? — спросила я, рассматривая миниатюрную амфору из чёрного матового фарфора.

Никаких опознавательных знаков, обычная алхимическая баночка, даже за стоимость не зацепиться. Неудивительно, что де Треви его с лёгкостью заменила.

— Можете взять его в руки и даже просканировать, — ответил мастер, — яд и плетение были заточены исключительно на императора, так что вам ничего не грозит.

— Спасибо, — ответила, протягивая руку к баночке, но Лес оказалась быстрее, вырвав флакон у меня из-под носа.

«С ума сошла? — мысленно рявкнула подруга. — Ты пара Эдмунда! Мало ли как оно на тебя среагирует!»

Ой… а ведь точно! Аура истинных пар со временем становится похожей, так что ловушки, рассчитанные на императора, на меня могут реагировать также.

«Его уже обезопасили, — усмехнулась ректор, — но за внимательность и скорость реакции пять баллов, адептка Шарьего!»

«Благодарю», — смутилась Лесли, поднимая флакон так, чтобы я и Беата тоже могли изучить его.

Повторный осмотр ничего не изменил и, что самое странное, сканирование тоже ничего не показало. Вернее, оно засекло, что во флаконе яд, а вот на его поверхности мы не нашли ровным счётом ничего.

— Он… чист, — растерянно отозвалась Беатриса, — ни яда, ни плетения…

— Леди, — покачал головой мастер, — вы правда думаете, что кукловод использовал простые плетения, обнаружить которые могут даже адептки?

В голосе ассасина прозвучала лёгкая укоризна, но губы в противовес словам изогнулись в едва заметной улыбке. Словно он действительно проверял нас и верил, что мы справимся.

Хм… неужели у нас появится ещё один наставник? Да ещё какой! Но, впрочем, это может подождать.

— Мы легко распознали яд во флаконе, — задумчиво протянула я, вслух анализируя имеющуюся информацию, — но не засекли отраву и плетение на поверхности. Выходит, яд внутри был очередным отвлекающим манёвром и ставку делали не на него.

— Верно, — кивнул мастер, — дальше.

— Вы сказали, что яд на флаконе не смертельный, а ослабляющий, — добавила Беата, — могу предположить, что он усиливал действие плетения.

Интересная мысль! И, главное, отлично вписывается в основную теорию…

— А это плетение на флаконе никак не связано с управляющим арканом, который уже наложили на императора? — спросила я.

— Связано! — усмехнулся мастер. — Вы правы, леди. Яд должен был ослабить вторую ипостась императора, а плетение — сковать дракона ментальными цепями. Тогда человеческая ипостась стала бы уязвимой и не смогла дать отпор кукловоду. К слову, яд был подобран идеально. Редкая разновидность, способная просачиваться сквозь любые перчатки и неповреждённую кожу. И действует исключительно через привязку к ауре.

Бездна… как же хорошо, что вместо Эдмунда на встречу пошёл ассасин!

— Но почему именно де Треви и артефактор? — нахмурилась Лесли. — Не проще ли было смазать ядом бокал или…

— Пищу и напитки проверяет моя личная охрана, — скривился император, — а брать воинов на встречу с леди…

— Кто-то хорошо изучил тебя, — вздохнула ректор, — ближнее окружение придётся шерстить вдоль и поперёк. Там однозначно есть засланец.

— Проверку уже начали, — отозвался молчавший до этого Ингвард, — что же касается Корделии, она и Ирильен — идеальные жертвы.

Хм… а ведь он прав! Даже если бы их поймали с поличным, найти кукловода по этим уликам практически нереально. Зато любое расследование подтвердит, что у них был мотив для покушения на императора. У де Треви — это обида на «отставку», а у артефактора — лютая ревность.

Но кое-что всё же настораживает…

— Корделия сказала, что нашла яд до бала! Но тогда мы сами не знали, что произойдёт!

— Похоже, это был запасной план, — пояснил император. — Его готовили на случай, если что-то пойдёт не так и придётся ослабить меня с помощью яда.

— Но…

— Враг знал, что я соглашусь на встречу с Корделией, а она при любом раскладе будет защищать Ирильена, — перебил меня Эдмунд.

— Более того, враг прекрасно замаскировал плетение и яд, — вздохнул Ингвард. — Зачем искать отраву на поверхности флакона, если леди де Треви в открытую объявила, что Ирильен должен был подлить яд в твой бокал?

— Согласен, — кивнул император, — отвлекающий манёвр продуман великолепно. Хотя меня удивляет, что кукловод изучил не только меня, но и Корделию. Наскоком так не подготовишься, шпион должен был находиться в замке не один месяц, чтобы собрать столько информации.

— При этом ты и де Треви должны были постоянно находиться в поле его зрения, — добавила Элисандра, — и, учитывая вашу скрытность, шпионить за вами мог только сильный менталист. Никто другой не справился бы.

— Предлагаю начать с личной охраны и слуг, — добавила я, — василиск был привязан к ауре императора, а провернуть такое можно, лишь имея личную вещь, волосы или каплю крови жертвы.

— Охрану уже проверяют, — ответил полковник, — но это займёт время. Чтобы не спугнуть врага, приходится действовать очень осторожно и не спеша.

Понимаю… но время играет против нас.

— А что с василиском? — с надеждой спросила, вспомнив про дохлую тварь и список подозреваемых.

— Его память прогрузилась на кристаллы, — отозвался Ингвард, — можно начинать допрос.

— Воспоминания синхронизировались со списком подозреваемых? — уточнила ректор.

— Да, хотя мне пришлось несколько раз перезапускать сеть, — вздохнул некромант, — артефакты не выдерживали объёма информации и перегревались.

— Странно, — нахмурилась наставница, используемые кристаллы рассчитаны на гораздо больший объём информации! Откуда взялась перегрузка?

Хороший вопрос…

Пятнадцать аур — это ерунда для мощного кристалла, и, по сути, мы могли скопом загрузить их на один артефакт, а затем переключаться между ними при необходимости. Но для удобства решили сразу разбросать подозреваемых по разным ячейкам. За счёт чего уменьшили и без того небольшую нагрузку на связующий амулет.

Про списки гостей и досье даже упоминать смешно! На самый допотопный кристалл можно загрузить до тысячи личных дел.

Конечно, основную нагрузку давал поиск совпадений между аурами, досье и воспоминаниями василиска. Но с учётом мощности используемого оборудования перегрузка исключалась. Однако она случилась и, если верить Ингварду, не один раз.

— Данных оказалось больше, чем ожидали? — озвучил мои подозрения полковник.

— Возможно и так. — Некромант подошёл к столу и активировал информационную сеть.

Артефакт включился моментально, но едва Йохара попытался вытащить первый отчёт, кристаллы замигали алым, сообщая о сбое.

— Как интересно… — Ректор подошла ближе, призывая измеритель магического напряжения.

— Сеть исправна, — сказал Ингвард, едва наставница включила прибор, — я трижды проверял. Кристаллы с аурами и досье тоже.

— Хотите сказать, что сбой спровоцировали воспоминания василиска? — спросила я.

— Похоже на это, — кивнул некромант.

— Подождите! — встрепенулась Беата. — Мы лично видели, как вы раскидывали их по разным кристаллам. Такая разбивка сводит риск перегрузки к минимуму!

— Это в теории, — усмехнулся Йохара, — а на практике встречаются скрытые и стёртые воспоминания. Их не видно при обычном сканировании памяти, но при должных навыках можно выгрузить на кристалл и частично восстановить.

— И мы сможем увидеть то, что кукловод пытался скрыть? — с надеждой протянула я, не веря такому счастью.

— Если повезёт, — ответил некромант, подключив к сети магический стабилизатор.

Кристаллы перестали мигать алым, но единичные искорки ещё проскальзывали. И, немного подумав, Ингвард подсоединил ещё один артефакт.

— Уже пятый, — нахмурился он, едва стабилизатор слился с сетью. — Похоже, воспоминания продолжают «разворачиваться» прямо в кристаллах.

— Это как? — опешила я. — Вы же сказали, что их вручную выгружать нужно!

— Сейчас речь не о стёртых воспоминаниях, — Йохара уселся на корточки рядом с сетью и принялся по очереди проверять все кристаллы, — их я поищу позже.

— А о чём? — нетерпеливо поинтересовалась Лесли.

— О редком и почти забытом способе шпионажа, — отозвался некромант, продолжая шаманить над сетью.

Кристаллы поочерёдно вспыхивали алым, а соединяющие их нити дрожали от напряжения. Но стабилизаторы держали оборону, не давая воспоминаниям твари сжечь остальные улики.

— Нашёл! — довольно мурлыкнул оборотень, отсоединив от сети два последних кристалла. А затем подошёл к столу и призвал из портала тушку василиска.

— Это здесь зачем? — поморщилась ректор.

— У него один глаз ненастоящий, — ответил Ингвард, поднося к морде змея один из кристаллов, — вместо него записывающий амулет.

— В смысле?! — взревела ректор, метнувшись к столу. За ней рванули император, полковник и мастер.

— Ты уверен? — прошипел Эдмунд. — Выходит, кукловод видел и слышал все наши разговоры?

— Нет, — Йохара легонько стукнул василиска по голове и прошептал заклинание, а через миг левый глаз змея загорелся алым, — это съёмный амулет, кукловод должен был каждый раз выгружать информацию с помощью специального заклинания.

Фух… такие новости нужно сразу целиком объявлять с подробностями, а то мы поседеем к концу расследования и на целителях-мозгоправах разоримся! Никакого вознаграждения не хватит, чтобы нервы восстановить.

— Кукловод шпионил за тобой и Корделией с помощью василиска, — пояснил некромант, — и явно не один день собирал информацию.

Что ж, это объясняет невероятную осведомлённость кицунэ. Но не исключает наличие предателя. Кто-то должен был выкрасть личную вещь императора, чтобы ведьма привязала к нему василиска.

— Но почему его никто не заметил? — уточнила я. — В саду он шипел и…

— Василиски шипят перед атакой, — пояснил полковник, — остальное время они молчат. А информацию он мог собирать, не выходя из Тени, ползая по границе Изнанки.

— А на личеловках не может быть такой же пакости? — осторожно уточнила Лесли.

— Нет, — успокоил нас некромант, — «живые» следилки невозможно найти при помощи сканирования, только случайно обнаружить после смерти носителя. В этом их плюс. Но они создают вокруг себя специфический фон, полностью блокирующий использование похожих артефактов.

— И этот фон сохраняется до недели, — добавил мастер, — так что вместе с василиском кукловод лишился ценнейшего источника информации. И не сможет запустить нового шпиона, пока не развеется фон от предыдущей следилки.

Хм… кажется, жизнь потихоньку налаживается!

— Враг «ослеп», а мы нашли больше, чем планировали, — рассмеялся Ингвард, в предвкушении потерев ладони, — кроме воспоминаний самого василиска у нас есть запись всего, что он видел до и во время бала.

— А остальное…

— Кукловод чистил запись после каждой вылазки, — перебил меня некромант, — так что придётся довольствоваться тем, что есть. Но, с учётом того, что мы сможем посмотреть нормальную запись, а не любоваться на разноцветные тепловые тени, которые видел сам василиск, это уже немало.