Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

Внешне Абу Коронос походил на старца–отшельника — длинная белая борода и ниспадавшие до плеч седые волосы придавали ему древний вид. Каждое слово его было обдумано и серьезно, каждое движение — спокойно и экономно.

Он немедленно подвел Марселя к окошечку своей камеры — к свету, и стал внимательно разглядывать его.

— Теперь я спокоен, — сказал старик. — Наконец‑то я увидел тебя, сын мой. После бесконечно долгих лет полного одиночества я увидел первого человека. Не считая тюремщиков. Ты и представить себе не можешь, какой для меня подарок судьбы эта возможность встречаться и разговаривать с тобой… Теперь заточение уже не представляет для меня сплошного отчаяния. Каждая из последних ночей моей жизни станет для меня радостной… Ну а ты, сын мой, не откажи мне в моей просьбе… — сказал Абу Коронос, опускаясь на постель рядом с Марселем. — Когда тебя привели сюда и когда ты остался один, ты не раз называл имя герцога Бофора, а потом даже крикнул: «Бойся моей мести!» Однажды я уже спрашивал, за что ты проклинаешь герцога? И вот я снова прошу тебя ответить на этот вопрос, оставленный тогда тобой без ответа.

— Ты все узнаешь, благородный старец, и узнаешь незамедлительно… Для меня возможность рассказать обо всем, что меня мучит, симпатичному мне человеку — награда Божья. Я ненавижу Анатоля Бофора и поклялся отомстить ему, сурово наказать его. Я расскажу тебе, что этот изверг сделал с моей матерью — его родной сестрой. И тогда ты скажешь мне, имею ли я право ненавидеть и проклинать его.

Слова Марселя произвели на грека неожиданное впечатление. Глаза его широко раскрылись, а приветливое выражение лица тотчас сменилось на мрачное и суровое.

— Что с тобой? — встревоженно спросил Марсель.

— Ничего, сын мой. Продолжай свой рассказ. И поверь, я искренне выскажу свое мнение, — взволнованно ответил старик. — Расскажи подробней, какие были отношения между твоей матерью, герцогом Бофором и тобою.

— К сожалению, об этом я могу сказать очень мало… Моя мать — единственная сестра герцога Анатоля Бофора и одновременно с ним является наследницей несметных богатств покойного старика–герцога, их отца. Серафи Бофор в год смерти отца была совсем еще молоденькой девушкой — ей было всего шестнадцать лет. Теперь ей около сорока… Анатоль Бофор, хоть и был не намного старше своей сестры, но уже тогда отличался жадностью и бессердечием. Он не собирался делиться наследством с сестрой. Дворец Бофоров находится поблизости от королевского дворца в Версале… Я знаю лишь то, что именно тогда, в шестнадцать лет, она подарила мне жизнь, а мой дядя, герцог…

В этот миг старый грек сжал руку Марселя и, впившись в него глазами, спросил:

— Повтори… Ты действительно сын сестры герцога Анатоля Бофора? Ты совсем не похож на него…

— Я только знаю, — продолжал Марсель, — что герцог Бофор — мой дядя, что он постоянно называл меня незаконнорожденным, ублюдком и в конце концов выгнал меня и мою мать из родового дворца… Тогда я был настолько мал, что ничего не мог понять. Правда, я совершенно ясно помню, что мать все время плакала и носила траурные платья. Бофор вскоре заставил ее выйти замуж за слепого старика де Каванака… Я рос в уединенном загородном домике. Старик–слуга учил меня фехтованию, верховой езде и гимнастике. Мать учила меня молитвам, чтению и письму. По мере того как я подрастал, во мне все более и более крепло сознание, что мать моя постоянно изнемогает под тяжестью тайного горя. Не мог я не заметить и того, что для дяди я был как бельмо в глазу… Я чувствовал, что стою между братом и сест¬рой. Позже сознание долга подсказало мне правильный выход. Я решил расстаться с родиной и исчезнуть из негостеприимного дома моего дяди. А чтобы меня не нашли, я сменил имя — назвался Марселем Сорбоном. И уехал. Но едва я покинул Париж, как вскоре убедился, что меня преследуют наемные убийцы…

— Ты говоришь — наемные убийцы? — перебил его грек. — Уже по одному этому я узнаю Анатоля Бофора…

— О да! Мне пришлось убедиться, что герцог Бофор не погнушался нанять убийц для устранения своего племянника. Но и этого ему было мало… А надо сказать, что меня постоянно и мучительно тянуло на родину. В конце концов я не выдержал и вернулся. И что же? Вернувшись, я узнал, что герцог Бофор очень жестоко обошелся с моей матерью. Она оказалась пленницей родного брата. Он окружил ее сторожами и шпионами, караулящими каждое ее движение. Этим он рассчитывал не только изолировать ее от общества, но и настолько расстроить ее здоровье, чтобы она преждевременно умерла…

— Теперь я понимаю тебя, Марсель Бофор, понимаю твою клятву отомстить герцогу. Эта клятва еще больше сблизила меня с тобой. Теперь я и в самом деле люблю тебя, друг мой… Я такая же жертва Анатоля Бофора, как и ты. Можешь не продолжать — я угадаю конец твоего рассказа. Боясь твоей мести, герцог приказал схватить тебя и упрятать в Бастилию. Когда я потребовал у него отчета, он поступил со мною точно так же. И я всеми силами души проклинаю этого изверга…

— И ты, Абу Коронос? — воскликнул удивленный Марсель. — И ты, старик, — жертва Бофора?!