Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

— Я знаю, дитя мое, — тихо проговорила Серафи, — что и вы принимаете участие в его судьбе. Только потому я и решилась поведать вам свое материнское горе. И оно тем более ужасно, что я совершенно бессильна помочь Марселю.

— Отчаяние привело меня к вам, — прошептала Адриенна, ближе подходя к госпоже де Каванак. — У нас во дворце затевается нечто ужасное. Пресвятая Матерь Божья! Я опасаюсь за вашу жизнь…

— Моя жизнь всецело в руках моего брата.

— Никто не должен знать, что я была у вас, — продолжала Адриенна. — Они все, все до одного, против вас. Все они как будто забыли, что вы родились в этом дворце. Никто не помнит, что вы ровня герцогу. И менее всех об этом помнит сам герцог… О, Боже!.. Честно говоря, я просто боюсь за вашу жизнь.

— Вы думаете, — спокойно спросила Серафи, — что меня хотят лишить жизни? Я давно уже предвидела возможность такого исхода… Я охотно умерла бы, если бы сын мой находился в безопасности. Я уже не жду от жизни ничего хорошего. Смерть стала бы для меня только избавлением от мучений. Мое единственное желание — еще хоть раз перед смертью увидеть Марселя.

— Я всем сердцем привязана к вам, госпожа де Каванак, но, увы, я бессильна. Я не могу быть надежной охраной для вас…

Серафи крепко пожала девушке руку и с любовью посмотрела на нее.

— Все мы во власти Господа. Без его воли ни один волос не упадет с нашей головы… — заверила Серафи.

— Тише… кто‑то идет… Боже! Судя по походке — это герцог, — прошептала, прислушиваясь, Адриенна.

— Вы его боитесь? Сделайте вид, что приносили мне воду…

Адриенна взяла со стола пустой графин и направилась к двери.

Навстречу ей в комнату вошел герцог Бофор и, выпустив Адриенну, тотчас ключом запер за собой дверь.

Стоя посреди комнаты, Серафи гордо подняла голову, готовая к еще одному сражению с братом.

— Из‑за твоего незаконнорожденного сына, — начал герцог, — составляющего стыд и срам для нашей родовой гордости, ты решилась на новый позор. Ты постыдно бежала из этого дворца, чтобы тайком пробраться в Бастилию…

— Если ты считаешь мой поступок позором, то ведь ты виновник этого позора — ты лишил меня свободы.

— Но твоя бестактность оказала твоему сыночку очень плохую услугу. Благодаря тебе, с сегодняшнего дня он закован в цепи.

— Как? Марсель — в цепях?! — в ужасе вскричала Серафи.

— Должен же я был обезвредить его. Я вовсе не хочу, чтобы этот выродок хвастал своим происхождением — трепал имя славного рода Бофоров, — надменно заявил герцог. — Ты помнишь, я дал тебе три дня на размышление. Эти дни прошли, и я пришел за ответом. Согласна ли ты отказаться… и забыть Марселя? Выбора, впрочем, у тебя нет. Или ты откажешься от него, или он умрет. Ты ведь знаешь, я всегда держу свое слово.

— Остановись! Вспомни Бога! — в исступлении вскричала несчастная мать. — Убей меня, но не требуй отречения от сына. Я знаю, что ты давно жаждешь моей смерти — так убей меня! Но оставь в покое Марселя! Не вынуждай его страдать из‑за меня!

— Оставь эти глупости при себе! — с раздражением ответил герцог. — Ты опять забываешь о своем позорном падении. Никак не хочешь понять, что мое непоколебимое желание снять это постыдное пятно с герба герцогов Бофоров вполне естественно и законно. Итак, откажись от Марселя или он умрет.

— Ах, так? Тогда я прибегну к защите его величества короля! — в порыве отчаяния воскликнула Серафи. — Ты доведешь меня до этого!

— Сумасшедшая! — яростно прошипел герцог. — Этому никогда не бывать!

— Я ни перед чем не остановлюсь, Анатоль! Я буду умолять короля о помощи, просить его поместить меня в монастырь, чтобы избежать преследований со стороны моего родного брата.

— Ты забываешь, что благодаря моей предусмотрительности ты никогда больше не выйдешь из этой комнаты, — злобно усмехнувшись, напомнил герцог.

— Я открою окна и изо всех сил буду звать на помощь! И расскажу людям все! И буду просить, чтоб донесли королю!..

Герцог выхватил кинжал и замахнулся на сестру, но тотчас же справился с собой и лишь прорычал с пеной у рта:

— Эти крики стоили бы тебе жизни!.. Мне давно следовало заключить тебя в настоящую тюрьму! Ты все еще слишком свободна, и мне приходится постоянно опасаться твоих новых безрассудств.

— Так убей меня! Ведь ты уже приготовил кинжал. Доведи до конца твое намерение… — спокойно сказала Серафи, почти вплотную подходя к герцогу. — Кто способен грозить оружием родной сестре, тот способен на все…

Взгляд герцога, блуждавший по комнате, был так страшен, что от него содрогнулся бы любой нормальный человек. Бофор не остановился бы перед убийством, но боялся огласки и нежелательных последствий…

— Что же ты медлишь? — продолжала Серафи. — Убей меня! Ты думаешь, я боюсь смерти? О нет! Как можно любить жизнь, исполненную одних страданий!.. Убей меня, но не мучь Марселя своей ненавистью.

Герцог вложил кинжал в ножны.

— Очень мне нужен Марсель после твоей смерти! Кто он мне?

— Можешь ли ты дать мне клятву, что после моей смерти перестанешь преследовать Марселя?.. Освободишь его?

— Я тебе сказал, что после твоей смерти он перестанет су¬щест¬вовать для меня. Поняла?