Невеста лорда Орвуда (СИ)

Он остановился так неожиданно, что я чуть не врезалась в его грудь. С опаской взглянула в проём. Мистер Орвуд, как настоящий джентльмен, придерживал дверь для дамы. Только глядел так, что скорее хотелось убежать, чем поблагодарить.

— Смелее, после ужина я не кусаюсь. Да и яд весь уже потратил.

Я недоверчиво на него покосилась. Шутит? Что-то новенькое.

На пороге замерла. Вдруг у него там какие-нибудь монстры? Правда, мне с трудом верилось, что в таком случае его мать отправила бы нас на них любоваться. Судя по её интонации, мы должны были предаться страсти, которую так тщательно сдерживали при ней. Но я бы скорее поверила, что он меня тихо придушит, чем обнимет.

И всё же увидеть модели кораблей я не ожидала. Потрясённо замерла у ближайшего, лежащего в отдельной ячейке шкафа за мерцающим защитным магическим экраном. Жалко нельзя дотронуться, провести пальцем по крошечной палубе, подуть в паруса.

— Этот я собрал сам в десять лет, — произнёс он тихо, стоя за моей спиной.

Сам? В десять лет? Удивительная усидчивость. Всегда завидовала тем, кто способен проделать такую кропотливую работу.

Я перешла к следующему образцу.

— «Виктория». Первый корабль, преодолевший полосу мглы, благодаря артефактами, — произнёс он тихо.

Но я, к своему стыду, знала историю не настолько хорошо. А корабль красивый: красное и жёлтое дерево, многоярусные паруса, окошечки — их правильного названия я не знала — с пушками и настоящий маленький флаг.

Александр больше не проронил ни слова, но молчаливой тенью следовал за мной — я чувствовала его присутствие спиной. Может быть, потому что я промолчала в ответ. А, может, просто не хотел.

Постепенно я обошла всю комнату и остановилась у последней модели, замерла, не решаясь повернуться. Тишина затянулась, грозясь перерасти в неловкую. Нужно было что-то сказать. Но я неожиданно поняла, что вот это всё для него действительно очень важно, и обойтись пустыми словами вежливости будет большой глупостью. Хотя благодарить за что-то того, кто удерживает тебя силой в своём доме, кончено, глупо. Нужно было набраться решимости и обсудить это. А пока…

Я облизнула губы, медленно поворачиваясь и подбирая слова.

— Они очень… красивые.

И тут же дала себе мысленно затрещину. Нужно же было сморозить такую глупость.

Но он неожиданно улыбнулся в ответ и, кажется, даже взгляд смягчился. Правда, всего на мгновенье. А в следующее я уже оказалась прижата к стене. Замерла испуганно. Вот это понимаю, благодарность.

— Мистер Ор…

Остаток фразы произнести не смогла — он уткнулся носом мне в шею, шумно вдохнул, вызывая дрожь.

— Подыграй. Она смотрит.

Одна его рука упёрта в стену, другая — медленно скользит от талии выше, и испуганный крик готов вот-вот сорваться с моих губ.

Не нужно так. Я не хочу. Не могу.

Сердце бьётся быстро-быстро, заглушая все звуки.

— Не бойся, — выдохнул он, опаляя жаром дыхания кожу. — Ничего не будет, но она так просто не уйдёт.

И тут же поцеловал в шею, опровергая сказанное.

Мне не было видно дверь и приходилось верить на слово. Да и зачем ему мне врать? Не думаю, что он испытывает недостаток женского внимания. А при желании наверняка мог бы добиться желаемого куда изящнее.

Сглотнула ставшей вдруг вязкой слюну, и положила руки ему на шею.

— Смелее.

Он легко поцеловал меня в губы. И я не выдерживала — закрыла глаза. Так проще, хоть чувства и обострились в десятки, сотни раз. Но, если представить на его месте другого…

Сорвавшийся с губ стон показался чужим и ужасно… возбуждающим. Неужели это я?

Александр вздрогнул, и его рука, почти достигшая моей груди, замерла, чтобы тут же осторожно накрыть её, касаясь оголённой кожи. Обжигая. В этот раз он поцеловал меня по-настоящему, глубоко и страстно, так, что подогнулись колени, и я сама привлекла его ближе, отвечая. И на какой-то удивительный, прекрасно долгий миг весь мир перестал существовать. Есть только мы — я и…

— Ушла, — выдохнул он облегчённо, упёршись лбом в стену над моим плечом.

Удивлённо распахнула глаза. Усмехнулась. Ну конечно, это всё было ради его матери. А я, наивная, на какое-то мгновенье поверила ему. Впрочем, так даже лучше.

Убрала руки.

— Пустите.

Но он не спешил выполнить мою просьбу, и я почувствовала, как быстро билось его сердце рядом, а рука всё ещё лежала на моей груди.

— Мистер…

— Александр, — поправил он хрипло. — Можно просто, Алекс. И дай мне пару минут, пожалуйста.

И эта хрипотца отзывалась во мне странной дрожью. Покорно замерла, отвернувшись. Странно, но, кажется, я совсем не против продолжить. И когда он неожиданно провёл пальцем по краю ожерелья, задевая кожу, вновь замерла, боясь вдохнуть.

— Пошли. Думаю она уже ушла.

Александр отстранился, а я ощутила лишь пустоту и горечь.

Он не оборачивался всю дорогу до площадки второго этажа, а я старательно кусала губы, чтобы не разрыдаться. Да что же это такое? Сегодня какой-то день слёз.

В развилке коридора Александр всё же останавливается, посмотрел с непривычной теплотой.

— Спасибо. И спокойной ночи.

А я ещё долго стояла, глядя ему в след.