Невеста (ЛП)

На кухне темно и никого нет, поэтому я открываю холодильник и достаю банку с арахисовой пастой. Не то чтобы я снова собиралась кормиться от Лоу. Да и вряд ли он оценит это, учитывая сомнительные побочные эффекты. Я здесь, чтобы найти Серену, и я не забыла. Но Оуэн не имеет права…

— Мужчина, которого вы ищете с Алексом. Он отец Аны, не так ли?

— Ага, — я машинально пожала плечами, обмакнув кончик ложки в арахисовую пасту. — Подумала, это будет самым верным способом найти Серену… — я резко развернулась, осознав, что больше не разговариваю сама с собой. Лоу стоял у стола, скрестив руки. Глаза, затуманенные чем-то. — Когда ты пришёл?

— Только что.

— О. — Мы толком не разговаривали с тех пор, как два дня назад неловко отцепились друг от друга после того, как проснулась Ана и попросила стакан воды. Он стоял передо мной, такой же растерянный и взволнованный, как и я, а затем ушёл, чтобы позаботиться о ней. Я юркнула в гардеробную, под гору подушек и одеял, слегка улыбнувшись, когда услышала их тихий разговор о розовом жирафе. Они — ладно, Ана — назвали её Искорка 2.

Вчера было что-то вроде дня слушаний. Целая куча оборотней пришла к Альфе со своими проблемами, советами и просьбами. Я оставалась в стороне, но большинство встреч проходили на пристани, и из моего окна было интересно наблюдать за всем спектром обязанностей Лоу. Невольно я подслушала, как тепло и легко он общался с членами стаи, и как многие из них задерживались, просто чтобы перекинуться шуткой или сказать, как они раду тому, что Роско больше нет.

Наверное, я почувствовал зависть. Может, и мне тоже хотелось пообщаться с Альфой хоть минуту. Может, во время путешествия я привыкла к его присутствию рядом.

— Отец Аны. Зачем? — он говорит так, будто мы уже миновали стадию прелюдий, и я думаю, так оно и есть.

— А почему бы и нет?

Он вопросительно приподнимает одну бровь.

— А что, если он знал? Что, если он в конце концов поверил твоей матери? Что, если он кому-то рассказал?

Он наклоняет голову, любопытный, как волк, и мычит себе под нос, побуждая меня продолжить.

— Серена была многим, но разбираться в компьютерах не входило в её список навыков. Ничего столь трагичного, как у тебя, — я игнорирую сверлящий взгляд Лоу, — но если я, копаясь по Сети, не смогла найти следов Аны, то маловероятно, что она наткнулась на них сама. Значит, кто-то ей рассказал, и нам нужно выяснить кто, — я качаю головой, в миллионный раз поражаясь существованию Аны. Она здесь. Она идеальна. Она не похожа ни на что, что я когда-либо представляла. Какого чёрта Серена в это ввязалась? Теория, к которой я постоянно возвращаюсь, заключается в том, что кто-то предложил историю Аны голодной молодой журналистке. Но та Серена, которую я знаю, никогда, никогда бы не предала огласке личность Аны. — Лоу, если тебе это некомфортно, если ты чувствуешь, что это вторжение в частную жизнь твоей матери, я согласна заняться этим сама.

— Нет, всё нормально. То, что ты говоришь, имеет смысл, и жаль, что я не додумался до этого раньше.

— Отлично. Ну, я рада, что ты в деле. Джуно и правда говорила, что мы хорошая команда.

— А ты ответила, что…

— Да кто вообще помнит? — я беспечно машу рукой и чувствую, как моё лицо медленно расплывается в самодовольной ухмылке с клыками. Он улыбается мне в ответ, скромной и тёплой улыбкой. И тут мы, похоже, заходим в тупик: я не знаю, что сказать, он тоже, и события последнего раза, нет, двух последних раз, когда мы были вместе, наконец, настигают нас.

Я не трусиха, но не думаю, что смогу это вынести.

Я жаждала его присутствия, но теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, я растерялась. Поэтому я снова окунаю ложку в банку с арахисовой пастой, просто чтобы занять себя, и отправляю её в рот.

— Ну, думаю, мне пора принять ночную ванну, чтобы не пахнуть мокротой. Потом у меня горячее свидание с Алексом, так что…

— Мокрота пахнет? — спросил он.

— Я… А разве нет?

— Без понятия. У оборотней не бывает простуды.

— Хватит хвастаться.

— А ты болеешь простудой?

— Нет, впрочем я отношусь к этому достойно.

— Была бы более достойной, если бы у тебя не было арахисовой пасты на носу.

— Чёрт. Где?

Он ничего не ответил, а просто подошёл, упираясь в меня грудью, пока я не оказываюсь зажатой между ним и столешницей. И… неужели я загнана в угол? Оборотнем? Тем самым волком из детских страшилок?

Да.

Да, меня загнали в угол, но нет, я не напугана.

— Вот, — его рука проводит по кончику моего носа. Он поднял палец, показывая мне маленькую каплю арахисовой пасты. По-хорошему, мне стоило бы задуматься, как она вообще там оказалась. Но вместо этого я наклоняюсь вперёд и слизываю её с его большого пальца.

Я тут же жалею об этом.

Нет, ни капли не жалею.

В моей голове кипит внутренняя борьба между совершенно противоположными чувствами, когда его глаза, зрачки которых расширяются так сильно, как мои никогда не смогут, заворожённо и рассеянно фокусируются на моём рту.