Невеста (ЛП)

Нельзя было этого делать. Мой желудок скрутило болью, но к ней примешивалось ещё что-то, сладкое и горячее. — Ана чувствует себя гораздо лучше, — говорю я, надеясь разрядить густое напряжение между нами.

С Лоу мы словно качели: постоянно толкаемся и тянем друг друга, балансируя на грани неизвестности, в которую вот-вот сорвёмся. Зацикленные в хаосе.

— Она полностью выздоровела, — согласился он. Мы слишком близко, чтобы вести этот разговор. Мы просто… невероятно близко.

— Снова стала маленькой занозой.

Он делает небольшой шаг назад, буквально на дюйм, и я чуть не плачу от облегчения или разочарования, а может, и того, и другого. — Ага, — говорит он, хотя никакого вопроса не было. Это точка — он уходит. Он собирается уйти.

— Подожди, — выпаливаю я.

Он останавливается. Даже не спрашивает, зачем я держу его здесь, привязанного ко мне. Он знает. Атмосфера между нами слишком неловкая, насыщенная и тягучая, чтобы он не понимал.

— Ты… — начинает он, делая небольшой, робкий, нехарактерно неуверенный жест рукой, как раз в тот момент, когда я говорю: «Когда ты…»

Мы мгновенно замолкаем, позволяя фразам повиснуть в воздухе между нами. Тишина нарастает, утраивается, и когда достигает критической точки, взрывается у меня в голове.

На этот раз я сама придвигаюсь ближе. Голова приятно кружится.

— Что происходит? Что это… между нами?

— Не знаю, — отвечает он. А потом: — Это ложь. Я знаю.

Я тоже знаю. Желудок сводит пустой, ноющей болью. — У тебя есть пара.

Он медленно кивает. — Она всегда в моих мыслях.

— А я вампир, — мне приходится провести языком по клыкам, чтобы убедиться, что это действительно так. Потому что у моего народа не возникает влечения к его. Такого просто не бывает.

— Да, ты вампир, — его взгляд скользит по моим зубам, и да, он их совсем не боится.

— Этого не может быть реальным, так ведь?

Он молчит. Будто мне самой предстояло разобраться во всём этом, без его помощи.

— Просто ощущается таковым, — говорю я, чувствуя жар, исходящий от меня. Будто я пылаю изнутри. Не думала, что моё тело способно на такую температуру. — Боюсь, я неправильно понимаю всё происходящее.

Одна из его рук, большая и тёплая, сначала робко, а затем уверенно обхватывает мою талию, словно одно прикосновение достаточно, чтобы удвоить его жажду. — Всё хорошо, Мизери, — шепчет он. Его большой палец скользит по моей шее, массируя тонкие волоски на затылке, и я дрожу в его объятиях. — Это можем быть только мы, — шепчет он.

Внезапно, я больше не уверена, что в том, что мы собираемся поцеловаться, есть что-то неправильное. Наоборот, это кажется таким правильным. До этого я ни с кем не целовалась, и мне нравится мысль о том, что мой первый поцелуй будет особенным. А Лоу… Лоу именно такой и даже больше.

Меня шатает. Мысли путаются. Земля уходит из-под ног. Но это нормально. Кто бы устоял рядом с таким парнем, как он, с тем, кто готов разделить с тобой все тяготы? Поэтому я встаю на носочки, подаюсь навстречу его прикосновению, и чувствую дрожь.

Готовая.

Счастливая.

Голова кружится, будто я из стекла и вот-вот разобьюсь на кусочки. Тело отяжелело, словно налито свинцом. Хочется просто рухнуть на пол.

«Да, — думаю я, — так я и сделаю».

— Мизери? — в его голосе неожиданно звучит смесь беспокойства и страха. — Почему ты так…

Жгучая боль пронзает всё тело, и мир вокруг погружается в кромешную тьму.

Глава 20

Тот, кто это сделал, заплатит.

Медленно.

Мучительно.

Следующие несколько часов — это сущая, концентрированная агония.

Даже самый простой вдох даётся с трудом. Желудок болит так, словно собирается переварить сам себя, израненный изнутри тысячью дикими тварями, которые с упоением выводят свои имена на его оболочке ржавым ножом. Бывают моменты, а потом один единственный, долгий и мучительный, когда я уверена, совершенно уверена, что это конец. Ни одно живое существо не может вынести такой боли, и я умру.

В общем-то, и ладно. Ничего хуже того, что я сейчас ощущаю, уже быть не может. Я готова с радостью встретить блаженное освобождение в небытии, со всеми вытекающими, но стоит мне только начать проваливаться в пустоту, как что-то меня оттуда вытаскивает.

Во-первых, кто-то — ладно, Лоу, да, Лоу, — отдающий приказы. Рявкающий приказы. Рычащий приказы. Хотя, может, и не Лоу, потому что он всегда такой собранный. В его голосе звучит отчаяние, отчего мне хочется выползти из моего кокона боли и успокоить его, что всё будет хорошо — может, и не со мной, но со всем остальным.

И всё же, я не могу говорить целую вечность. Я снова и снова всплываю на поверхность сознания, лишь чтобы снова погрузиться в потную, удушливую темноту. И когда мне наконец удаётся открыть глаза…

— А вот и она.

«Доктор Аверилл?» — пытаюсь сказать я, но мой язык приклеен к нёбу.