Невеста на полчаса. Книга 2

Мне хотелось побыть одной, выдохнуть, наконец отдохнуть, в конце концов, просто посидеть в тишине, но я даже переодеться не успела. Со злостью стаскивала с себя ненавистную прозрачную ткань с голубоватым отливом, когда двери между гостиной и спальней неожиданно открылись.

На пороге стоял Рирнар.

— Так даже лучше, — мимолетом окинул он взглядом мою фигуру, обряженную в светлые штаны и топ.

Портал под моими ногами открылся в то же мгновение.

— Твою ж чешую! — выругалась я, падая в стог сена.

Мысли о том, что я круто попала, появились почти сразу же, потому что один раз я уже падала точно таким же образом, и ни к чему хорошему это не привело. Разве что родителей нашла, но теплыми отношениями похвастаться не могла. Особенно с матерью, которая в последнее время будто бы избегала общения со мной. По крайней мере, с отцом я виделась куда чаще.

Попа моя съехала вниз, звучно ударяясь о деревянный настил. Сено набилось и в рот, и в волосы. Сплевывала его, озираясь по сторонам, но, кроме меня, в крепко сколоченном амбаре больше никого не было.

И только я собиралась встать, как прямо передо мной замерцало марево портала. Я даже подумать ничего не успела, как мне в лицо прилетела какая-то тряпка, на поверку оказавшаяся черным мужским плащом. Да только понять я это смогла лишь тогда, когда меня дернули за руку, вынуждая подняться. Плащ был тут же накинут мне на плечи, а из волос убраны остатки сена.

— Что вы себе позволя… — хотела было возмутиться, но, встретившись взглядом с Рирнаром, решила попридержать язык за зубами.

Иногда молчание способствует долголетию. Особенно когда на тебя смотрят вот так — пристально и зло.

— Я хочу показать тебе кое-что, — одним не особо аккуратным движением накинул он мне на голову капюшон, стягивая завязки плаща, как маленькой.

— Где мы? — задала интересующий меня вопрос, попутно высвобождаясь из неловких, но крепких объятий.

Но добилась лишь того, что наступила на плащ и почти свалилась обратно в сено. Почти, потому что упасть мне не дали. Даже на ноги снова поставили. И несуществующую пылинку с плеча убрали. Только все это сопровождалось таким взглядом, будто я неразумное дитя, а этому черночешуйчатому со мной приходится мучиться.

— Готова? — поинтересовался Рирнар, но ответа не ждал.

Просто взял и пошел на выход, будучи полностью уверенным, что я пойду за ним. А я вот взяла и не пошла, потому что на мой вопрос этот бессовестный и самоуверенный тип так и не ответил. А у меня, между прочим, тоже характер есть!

Обратно в стог сена я не то чтобы села. С размаху приземлившись, вновь съехала на пол, но даже не пискнула и к больному месту руками не потянулась, хотя потереть ушибленный зад хотелось однозначно. Но нет. Сложив руки на груди, я с самым гордым и независимым видом уставилась в пространство, попутно прикидывая варианты, что делать дальше.

С собой у меня были только кольцо-артефакт, браслеты, бьющие током, да перстень с желтым камешком, так похожим на янтарь. Этот перстень через отца передала мне мать. Я видела его в своем сне и помнила отчетливо, правда, сны те мне больше не снились. Наверное, потому что кошмаров хватало и наяву.

Один такой, например, как раз заметил, что я за ним не пошла, и обернулся, нехорошо так прищурившись.

— Или ты идешь, или я внезапно вспоминаю те мыслеобразы, которые ты мне передавала. И не только вспоминаю, но и… Хотя… — ядовито усмехнулся мужчина, делая один широкий шаг в мою сторону.

— Я сама! — подняла я руки вверх, будто сдавалась, но черночешуйчатого обходила стороной.

Только в дверь мимо него пришлось буквально протискиваться, пытаясь не задеть его ни одной частью своего тела. Выдающейся в данном случае была грудь.

Просочившись на улицу, хотела было вдохнуть свежий воздух, однако закашлялась тут же, отчетливо чувствуя привкус гари на языке. В воздухе пахло костром. Такой аромат я уже слышала, когда однажды ездила на дачу к однокласснице. Только тогда сразу после него мы ели шашлыки и запивали их газировкой, а здесь…

Серое пепелище предстало перед моими глазами. Кое-где пепел все еще оседал на землю, подхватываемый ветром. Казалось, будто шел снег, но все было гораздо страшнее. Вся улица…

Абсолютно вся улица представляла собой страшную картину. Добротные деревянные дома обнимала черная копоть. Сажи было так много, что она устилала собой и то, что осталось от заборов, и одинокие деревья, которые наверняка росли здесь в декоративных целях.

Кое-где до сих пор виднелось пламя, взметающееся к небу. Дерево догорало, трещали стекла, по округе разносился грохот. Некогда жилые и нежилые строения обрушались, складывались, словно карточные домики, вынуждая вздрагивать от пронзающего сердце страха. На фоне этой будто ненастоящей, поистине сказочной черно-белой улицы сидела маленькая рыжеволосая девочка лет пяти. Дырявое платье оголяло грязные от сажи коленки.