Невеста на ужин

И глаза я конечно же не закрыла, наоборот, распахнула пошире. Ну и чего уж там, завизжала, когда меня в эту самую живую стену поволокли. Ощущения в момент погружения были схожи с тем, что чувствуешь, когда медленно засыпаешь — вроде еще все осознаешь, но уже не бодрствуешь. Но продлилось это недолго, буквально секунд пять. А потом — темнота и сырой холод. Рядом послышалась какая-то возня, а спустя пару секунд загорелся лампус (нравится мне это название, родным, земным отдает).

Осмотревшись, поняла, что мы находимся в каком-то каменном коридоре, судя по затхлости и сырости, это был подвал. В подземелье притащили.

— Бежим! — рявкнула Акайя, и уже на ходу: — Валиек уже в замке.

Бежим так бежим. Бежали недолго, коридор привел к двери, за которой обнаружилась лестница. Кристос опять подхватил меня за талию. Я понимаю, что время поджимает и все такое, но больно же! Ладно бы аккуратно нес, но он же по ступенькам скачет как сайгак, а у меня ребра едва в гармошку не собираются, желудок того и гляди к сердцу присоединится и они вместе наружу попросятся.

Если бы лестница была чуть длиннее, я бы не выдержала и устроила бунт, но она закончилась как раз в тот момент, когда я уже собиралась начать вырываться.

— Сюда, — поманила Акайя.

И как она умудряется так быстро бегать, да еще и по лестницам, и не запыхаться при этом?

Коридор мы преодолели на спринтерской скорости, ворвались в большой зал, без окон, кстати, пробежали по нему, да так резво, что едва свечи в многочисленных настенных подсвечниках не задули, и меня усадили… на трон? И правда, трон. Все, я королева! Только отдышаться бы, а то как загнанная лошадь сиплю и хриплю, а по лбу текут струйки пота.

— Удачи, — шепнула Акайя, вытерев мне лоб своим рукавом. — И улыбайся… да не так, а приветливо. А то оскалилась, как голодный медведь.

И Акайя убежала, сверкая пятками. У-у-у, да она еще и на каблуках…

Кристос встал за троном, притворившись статуей, а я сижу, жду. Руки дрожат, зубы стучат, поджилки уже не трясутся, они морским узлом завязались и притворились мертвыми. Вот бы и мне так же! В обморок, что ли, упасть? Так сожрут же, с них станется!

И тут двери заскрипели, распахиваясь настежь. Когда мы входили, ничего не скрипело, наверное, потому, что мы влетели как ошпаренные. А сейчас их медленно так, степенно открыли. И в зал вплыли трое. Двое, что по бокам стояли, разошлись в стороны, прошлись вдоль стен, осмотрелись и вернулись к тому, что стоял в центре зала, шепнули ему что-то и вышли. Двери закрылись.

Я все это время смотрела куда угодно, только не на посетителя. Но когда к тебе приближается тот, кого боишься до одури, сложно не посмотреть на него. Посмотрела… и пропала. Все, я готова, можете выносить, даже лапкой не дерну. Это же просто издевательство какое-то! Идет он, значит, ко мне, а у меня во рту пересохло, в ушах зашумело, сердце сначала остановилось, а потом так загрохотало, что на руках вены вздулись-здравствуй, гипертонический криз. Расплылась в кресле и вдохнуть боюсь, вдруг надуюсь, как шарик, и взлечу, воспарю от чувства такого глубокого…

— Ну здравствуй, избранная, — лучезарно улыбнулась мне моя мечта. Да что там мечта! Я о таком и не мечтала. И все бы хорошо, но мозг, перенасыщенный кислородом в результате повышенного давления, работает хоть и неидеально, но исправно. И он помнит, что все это вот благолепие в действительности гнусный кровосос, который мало того что на самом деле с прекрасным принцем и рядом не стоял, так еще и интриган, желающий власть узурпировать. И пусть я Толика не знаю, но мне за него обидно. Вдруг и правда мужик хороший, неспроста же его так все нахваливают. Может, действительно поможет мне чем… если этот сейчас не сожрет. Как говорится, любовь приходит и уходит, а жизнь дороже. Видимо, такая любовь. Ненастоящая, как и все в этом мире, наизнанку вывернутая.

— Вы что-то спутали, уважаемый господин Валиек, я не избранная, — растянула губы в подобии улыбки. — Я оракул Талиека.

— Отнюдь, моя прекрасная госпожа, — чарующим голосом пропел этот образчик идеального мужчины. — Если я в чем и ошибся, то только в оценке вашей исключительности. Знай я раньше, насколько вы бесценны, все сложилось бы иначе. Но еще можно все исправить.

Кто-нибудь, выколите мне глаза и уши закройте! Это просто невыносимо! Да я бы на край света за ним пошла, но уже и так на краю, если не дальше.

— Не вижу поводов для исправления, я на своем месте, — проговорила, незаметно ущипнув себя за бедро. Приди в себя, Таня! Он же сейчас тебя склонит… Да не знаю к чему! Но как же хочется, чтобы уже начал склонять.

— Ну что ж, если вы, моя несравненная, настаиваете, я не буду вам перечить. Ваше слово для меня закон, — склонил голову Валиек (какое красивое имя). — Надеюсь, вы не откажете мне хотя бы в такой малости, как прогулка под луной?

— А пошли! — выпалила я, прежде чем мозг успел обдумать предложение.

Что же я творю?!

Но деваться некуда, уже согласилась. Или еще можно передумать? Я же женщина. Но передумать мне не дали. Валиек со скоростью молнии взлетел к трону и протянул мне руку.