Невеста по призванию

Подскочила на кровати, потревоженная наглым вторжением, с яростным настроем проучить негодяя, кем бы он ни был. Даже свечу не стала зажигать – сначала стукну этого кого-то, потом продолжим разбираться при свете!

Через силу распахнула глаза, быстро потерев их предварительно руками, и обомлела, завидев рядом с собой на постели уже знакомого глазастого и не в меру наглого пушистого хулигана.

Он с остервенением тянул подушку, на которой я тихо-мирно спала, за кончик. И причиной его действий было вовсе не то, что со мной сильно захотел пообщаться, не дождавшись утра. Именно под нее я перед сном припрятала его бусинку с антеннкой…  точнее светилко.

– Ну да, это ты замечательно придумал! – возмутилась я, надавливая рукой на пуховую подушку, чтобы удержать ее на прежнем месте и не дать ему доступ к желанному предмету. – Давай, порви мне еще простынь, матрас, а заодно и подушку с покрывалом! Ты и так вместе с приятелями мне проблем наделал, так тебе, видимо, мало?! Хочешь, чтобы мне спать было негде? Чтоб из замка вообще выставили вон?! Вам мало?!

Не знаю, что на меня нашло в этот момент. Наверное, сказалось плохое настроение. Я была по-прежнему зла, а он был тем, кто очень кстати под руку подвернулся. Ну я и высказала ему все, что накипело. Вот только совершенно не ожидала, что на мою бурную обвинительную речь пушистик ответит утвердительным и очень даже радостным жестом: отпустит, наконец, край подушки, и восторженно блеснув в меня глазами, запрыгает на месте.

Я даже моргнула пару раз, надеясь, что мне померещилось, но нет, глазастый комок был рад моим словам.

– Что-о-о? – протянула неверяще я. – Ты хочешь, чтобы меня выгнали из замка? Я правильно поняла?

В доказательство моим предположениям раздался веселый «пик!», и пушистик запрыгал по покрывалу пуще прежнего, чем-то крайне воодушевленный.

Вот это поворот! Такого я никак не ожидала! Обескураженно замерла, не зная, как и реагировать на чистосердечное признание. Только смотрела на скачущего рядом вредителя, хватая воздух ртом.

– За что?! – наконец немного придя в себя, воскликнула возмущенно. – Что я вам сделала плохого?

Попрыгунчик вмиг прекратил скакать, веселость в больших круглых глазах померкла, сменяясь непониманием и задумчивостью. Он замер, пристально глядя на меня, потом взгляд его забегал по комнате, словно что-то ища.

– Да что происходит? – проворчала я, потянулась к свече и зажгла фитилек, чтобы получше разглядеть ночного гостя. Нет, даже при свете вид маленького гаденыша не изменился. Он был серьезен и задумчив одновременно, а еще он стал коситься в сторону трюмо, на что-то намекая. Отскочил от меня, когда я не отреагировала на его намеки еще и светилко его оторванное в кулаке сжала, давая понять, что на провокацию и обманные маневры не поведусь. Пусть и не надеется!

Пушистик хоть и бросил мимолетный взгляд на свою антеннку, но как-то без особого энтузиазма, несмотря на то что, как Крон с бабулей заверяли, – это жизненно необходимая деталь его истинной натуры. Зато трюмо интересовало его неимоверно. Гость спустился с кровати, запрыгнул на стул, потом на стол и опустил глаза на шуфлядку, нетерпеливо маяча возле края стола, где она находилась.

– Да чего ты хочешь от меня? – проворчала я, с неохотой поднимаясь с места и направляясь к трюмо, накидывая на плечи халат и пряча светилко в недра кармана.

Стоило мне открыть верхний ящик, как из него нетерпеливо вылетело перо и листок бумаги. Оба предмета опустились на столик рядом с пушистиком, в кармане резко завибрировало, стало неимоверно горячо. Я даже вздох не успела сделать и руку к карману прижать от неожиданности, как антеннка вылетела из моего схрона и вернулась самостоятельно на макушку сосредоточенного глазастого комочка. На кончике тускло засветилась бусинка, словно маленький верткий светлячок, а пушистый гость встрепенулся, чувствуя себя теперь более уверенно и бодро.

«Вот и спрятала, вот тебе и договорилась! Наверное, теперь все пропало?» – подумала огорченно я, пока пыталась понять, что творится вокруг и почему проказник так расхозяйничался в моей комнате. Взгляд невольно приклеился к листку, на столе, рядом с которым я неловко присела, ожидая еще какого-нибудь подвоха. Перо повисло на миг над бумагой, а потом энергично стало выводить кривым почерком буковки.

«Тебе надо уезжать. Мы сделаем все, чтобы тебя здесь не было. Почему ты пришла? Мы стерли тебя из списка невест».