Невеста проклятого (СИ)

Волот лежал пластом на лежанке, тёмные волосы разметались по подушке, лицо его сильно заросло щетиной, глаза впали, и тёмные круги пролегали от носа. Вокруг его обступали жрецы. Мирогост стоял подле ложа, сжимая в руке посох, оголовье которого было оковано железными пластинами. Выглядел старец тоже неважно: длинное тело, чуть сгорбленное, возвышалось над постелью, на крепких плечах лежала медвежья шкура. Густые брови сдвинулись на переносице, волхв хмуро обратил взор на вошедшего, будто не желал его появления. Дарко приблизился, разглядывая недвижимого Волота, грудь которого даже не вздымалась, и от этого продирал нутро страх — жив ли? При виде его бледного лица с впалыми щеками позабылись и все недавние обиды, что горой выросли за последние месяцы между ними. Дарко сжал кулаки, глянул на волхва.

— Он требует своё, — произнёс Мирогост, заранее зная, что Дарко воспротивится отдавать невесту, ясно давая понять, кто сейчас им нужен — Росья.

— Я не дам.

Мать, что стояла чуть позади, тут же вскинулась, но волхв жестом указал ей не вмешиваться. Жрецы всполошились, переглядываясь, кто-то досадливо качал головой, а кто-то с пониманием смотрел на княжича, но никто из них не проронил и слова. Главным среди них был Мирогост. Мстислав ставил его слово во главу, и после ухода князя это право осталось за ним, по крайней мере, до тех пор, пока не очнётся Волот.

— Он отдал ей обручье, — поспешил разъяснить Мирогост, наблюдая, как вихри гнева застилают взор княжича. — Хозяин уже знает о ней и лютует, почему она до сих пор не у него. Он забрал жизнь князя только по этой причине.

Дарко выслушал его, чувствуя, как каменные стены будто пришли в движение и давят со всех сторон, загоняя в ловушку, не позволяя вздохнуть. В ушах зазвенело.

— Мы потеряли Мстислава, хочешь, чтобы и Волот ушёл вслед за отцом? Хочешь потерять брата? — давил он.

Мать от услышанного вскинула руку к губам.

Дарко гневно сощурился, внутреннее буйство разрывало на части, но он не сдвинулся с места, стоял, что каменная плита, свирепо оглядывая волхва. Повисла тишина, что загустела вокруг и стала почти осязаемой.

— Я узнал, как нам его изгнать, — вдруг сказал Мирогост. — Он на пределе, гнев его велик. И теперь мы можем его обхитрить. Но для этого нам нужна невеста.

— А если не выйдет?

Мирогост долго посмотрел на юношу, мелкая судорога прошлась по щеке, верно старик сам был на взводе.

— Должно получиться. Я уверен, — сказал спокойно волхв.

Если бы он возразил, если бы бросился его прогонять, тогда Дарко бы ни на долю не усомнился в том, что нужно не позволить им это сделать. Но старик будто чуял его накал, чуял и обходился осторожно, благоразумно.

Всё это Дарко слышал и уже не раз. И хотелось лезть на стену от безысходности, от мыслей о том, что творится с Волотом.

— Ты даже не можешь представить, насколько он всемогущ, — продолжил волхв. — Сегодня это князь, а завтра — всё городище. Разрушит наш дом, и порастёт он лесом, а народ, если кто и останется в живых, уйдёт, — шептал он сдавлено и хрипло. — Она нужна Волоту, а он — ей. По раздельности им будет только хуже. Так что отойди и не мешай. Или… уходи, — сказав это, Мирогост повернулся к столу, проведя крупными для старца пальцами по книге, что была раскрыта перед лучинами.

Дарко заметил краем глаза, как мать вскинула гордо подбородок, будто это было её победой. Всё же получила своё. От гнева заполонило глаза туманом. Если мать и раньше относилась к нему прохладно, то ныне вовсе врагом считает. Это отчужденное и холодное отношение к нему не было для него секретом, оно тянется из прошлого. То, что роды у неё было тяжелые, и едва сама чуть не погибла, давая ему жизнь, от того неприязнь эта передалась в крови, выкормилась грудным молоком.

Наверное, впервые он посмотрел на мать осуждающе и с укором. Хоть никогда не позволял себе того, как ни тешил себя объяснениями и оговорками, а всё же в душе винил её. Винил за то, что она навлекла на них столько бед. Если бы она тридцать зим назад не пошла в лес, убежав от нянек, ничего бы не случилось. Тогда она впервые встретила хозяина леса, и нужно быть неразумной, чтобы не распознать в нем духа, неживое существо. Будучи замужем за князем Мстиславом, и после встречалась с ним. Пока он не заманил её в чащу леса и не перекинулся. Тогда, по словам матери, ей удалось сбежать, если верить ей. А за побег хозяин леса проклял её, да только проклятье пало не на неё, а на ребёнка, которого она уже носила под сердцем от Мстислава. Так дух и поселился в Волоте, требуя невест.

Дарко повернулся к волхву.

— Я сам её принесу.

Мирогост кивнул, давая на то согласие.

Развернувшись, княжич пошёл прочь.

— Дарко! — окликнула его княгиня. Видно была против того, но он не отозвался и уже скрылся за дверью, выходя из дымного помещения. Через горницу не пошёл, подозревая, что дружки Волота остались на ночлег, потому обошёлся потайными переходами.