Невеста проклятого (СИ)

Ночь уже ушла за середину. С востока заметно бурело небо. Темнели вежи на крепостной стене, а на землю уже легла роса. Самая долгая ночь, которую помнил Дарко. Докатывался до слуха грохот щебня, видно народ уже спозаранок спешил к реке, водрузить на ладьи товар.

На пороге его встретила Руяна, сонная, с растрёпанной косой, в одном исподнем. Глубокое удивление отпечаталось на её лице. Под взором княжича она сжалась, спеша прикрыться руками.

— Росья спит уже, — обронила она.

— Я знаю и хочу забрать её.

Дарко не видел, как исказилось в удивлении лицо чернавки, но та посторонилась, пропуская княжича в светлицу.

Росья лежала на постели недвижимо. Чернавке ещё верно не ведомо, что так сморило её, и если бы стала будить, то не добудилась бы. Русые волосы рассыпаны по подушке, лицо отвёрнуто и бледно, как и губы. Размеренно вздымалась и опускалась её грудь, и недавние ласки, что отпечатались в памяти, вонзились острыми шипами в самое сердце. Захотелось безумно прижать её и зацеловать. Спрятать ото всех. Отчаяние и гнев смешались, рискуя извести Дарко окончательно, заставить сорваться. Было невыносимо видеть Росью, эту хрупкую, нежную девушку, в лапах чудовища. Но ещё невыносимей было то, что он сам, Дарко, пришёл за ней вопреки своим обещаниям, которые он дал ей в тот миг, когда покидал Дольну. Обещал вытащить из этой ямы, в которую он её посадил, обещал увезти, сберечь, а в конечном счёте сам пришёл за ней, предал. И так скверно сделалось на душе, хоть волком вой.

Дарко склонился, закутав девицу в одеяло, легко подхватил девушку на руки, та и не весила ничего, как пушинка.

— Что случилось? Далече? — не удержалась чернавка, что стояла бездыханная за его спиной.

Дарко ей не ответил, да и что тут скажешь? Молча вышел за дверь, под холодное небо.

Росья так и не проснулась, мерцали только в тусклом свете огней обереги на шее и его собственный подарок, что выпал из-за ворота исподней рубахи. Дарко сжимал её, как самое ценное, что было у него. Оставалось только поверить Мирогосту, но верилось с трудом, что всё обойдётся, и дух не причинит девушке вред. И вся эта затея с поимкой нежити сильно не нравилась ему. И как бы не терзался, а волхв прав, позволить загубить Волота княжич не мог, равно как отдать ему Росью. А вот то, что они связаны теперь — он глянул на руку девушки, что покоилась на животе, и на массивное обручье — это тревожило куда больше. Выходит, что Росью он почуял и не оставит девицу. Даже если Волота не станет, найдёт пути к ней.

Вернулся в хоромину, где уже приготовили для Росьи постель. Рядом с Волотом пламенники были погашены, остались только лучины на столе, где лежала книга. Дарко под множественными взглядами положил невесту на постель, отступил на шаг, убеждаясь в который раз, насколько Росья беззащитна рядом с братом, совсем ещё юная, совсем недавно познавшая близость с мужчиной.

Мирогост зашептал заклятия. Дарко, очнувшись от мрачных раздумий, огляделся, не обнаружив среди жрецов мать. Голос волхва становился ниже, и теперь исходил из самого нутра, делая его чужим для старца, непохожим. В его бормотании невозможно было ничего разобрать, верно говорил на языке духов. Языки лучин качнулись, плеснуло густым светом на девушку. Волосы Росьи вспыхнули золотом, заиграли тени и переливы на её лице. Дарко взглянул на волхва и не знал уж, какими силами оставался на месте, удерживая себя от того, чтобы схватить Росью в охапку и унести далеко-далеко, туда, где бы её никто никогда не нашёл. Но, к сожалению, такого места он пока не знал, а все его попытки выстроить его рассыпались прахом.

Едва он помыслил об этом, как сгустилась над девушкой клубки теней, собираясь вместе будто из самых тёмных углов хоромин, образуя воронку с оборванными в клочья чёрного дыма краями. Будто умелая пряха стала ткать из него образ того, кто мучил Волота долгое время. И присутствующим показалась явственно человеческая фигура, а точнее глыба. Это был мужчина с такими же, как у Волота, тёмными волосами, что были всклочены, острым носом, выраженными скулами, впалыми щеками. За время перенял лик княжича. Из-под чёрных бровей сверкнули холодным блеском стали глаза. Взгляд его был дикий, звериный, не схожий с человеческим, он резко метнулся по собравшимся, и лицо духа исказилось. Хозяин оскалился, показывая клыки, которые были что у волка. Сам он был весь в лохмотьях, изодранная одежда спадала на пол спутанными в клубы нитями, будто он скитался по лесной глуши уже век, не знающий и не видящий ничего живого, а только своё логово, поросшее мхом, полнившееся спёртым, затхлым воздухом.

И он, Дарко, отдал ему Росью. Оставалась только догадываться, что с ней сотворит он. Княжич рванулся вперёд, и снова всё затянулось в чёрную воронку, исчез и гость.

Волхв, обрывая своё заклятие, мгновенно преградил княжичу путь.

— Ты что натворил! — прорычал он. — Уходи, — гаркнул, стукнув посохом о пол.