Невиданные чудеса Дивнозёрья

На заре она прошла сквозь вязовое дупло и оказалась в рассветном саду, где хрустальные яблони одновременно и цвели, и плодоносили, а их прозрачные листья мелодично позвякивали на ветру. Всё было точно так, как Таисье запомнилось в её неполные семнадцать — когда ей одним глазком удалось заглянуть за грань, разделяющую миры. Вот только в этот раз её ждала не смутная иллюзия, а самая настоящая сказка. И, конечно, царь Радосвет, который пришёл встретить свою вновь помолодевшую невесту, чтобы отвести её в белокаменный дворец с зеркальной черепицей.

Таисья знала — в Дивьем царстве сокрыто множество чудес, но вскоре убедилась: даже самого живого воображения не хватило бы, чтобы представить их все.

Здесь птицы говорили человечьими голосами (некоторые даже умели ругаться), в столице с запада на восток протекала самая настоящая молочная река с кисельными берегами, на которых по приказу царя построили специальные мостки, чтобы жители могли гулять по набережной, не рискуя утонуть. А по ночам на улицах зажигались многочисленные фонарики из цветного стекла, в которых вместо пламени роились живые светлячки (Таисья удивилась, узнав, что за свою работу маленькие насекомые даже получали жалованье). Окрест полнолуния у светлячков бывали выходные, потому что света луны вполне хватало, чтобы не сбиться с дороги. Говорили, что в это время лицо лунного человека улыбается и подмигивает прохожим, но сама Таисья пока ни разу не видела этого чуда.

В её покоях во дворце тоже было много всяких диковин: салфетка-самобранка (на случай, если царской невесте вдруг захочется перекусить в неурочный час), гусли-самогуды (Радосвет долго бился, но всё-таки научил их играть по нотам «Битлз» и «Пинк Флойд», чтобы порадовать будущую жену), сундучок, который был внутри больше, чем снаружи, поэтому места почти не занимал, а парчовых сарафанов и шелковых рубашек в него помещалась уйма, а ещё — удивительной красоты малахитовый гребень, благодаря которому волосы не трепались и не путались. Волшебные веники и мётлы убирались в горницах, испачканная одёжа сама ходила на речку стираться — и сперва Таисье показалось, что она попала в рай.

К ней в помощь царь приставил двух придворных девиц — красавицу-хохотушку Белолюбу и высокую, как жердь, хмурую Дружану.

Белолюба была бойкой и острой на язык, умела укладывать косы в чудные причёски, развлекала Таисью шутками да прибаутками и со вкусом пересказывала свежие дворцовые сплетни. Белолюба знала всех придворных, а те, конечно же, знали её. Таисья наверняка запуталась бы во всех этих чинах и званиях и в том, кто кому кем приходится, если бы у неё не было такой смышлёной помощницы. А вот с Дружаной оказалось нелегко поладить: та, словно наперекор своему имени, была суровой и нелюдимой, говорила рублеными односложными фразами и чаще всего открывала рот, когда что-то было не так. Она учила будущую царицу этикету и обычаям, при этом так часто хмуря высокий лоб, что у Таисьи даже начал развиваться комплекс неполноценности.

Но самое худшее случилось после, когда Радосвет решил познакомить невесту со своим лучшим другом и соратником, предводителем царской дружины — Яромиром. Сердитый дивий воин едва удостоил Таисью взглядом, едва наметил поклон и пробормотал себе под нос:

— Ох уж эти смертные… Помяни моё слово, Радосвет, всё это добром не кончится.

— Типун тебе на язык! — обиделся царь. — Я сто раз говорил, что не хочу никакой другой жены, кроме моей Таисии. Закон не запрещает жениться на смертных!

— Не запрещает, — нехотя согласился Яромир. — Но моё мнение тебе давно известно: нашему миру не нужны полукровки, от них всегда сплошные беды. Вот, например, Лютогор…

— Да что ты заладил: Лютогор да Лютогор! — вспылил Радосвет. — Ты ещё давай меня с Кощеем сравни!

А побледневшая Таисья холодно добавила:

— Вообще-то, у нас уже есть дочь, которая живёт среди людей и в Дивье царство наведываться не собирается. Её калачом сюда не заманишь.

— Тем лучше для всех нас, — сказал Яромир и, не прощаясь, быстрым шагом вышел из горницы.

Только после того, как за ним закрылась дверь, непрошеные слёзы градом покатились из глаз Таисьи, и она уткнулась лбом в плечо Радосвета.

— Почему твой лучший друг меня ненавидит?

Царь нежно погладил её по смоляным косам и шепнул:

— Не тебя, душа моя. Он ненавидит не тебя.

* * *

На следующий день, когда Таисья прогуливалась по саду, откуда ни возьмись вдруг прилетела стрела и воткнулась в дерево рядом с её головой. Ещё бы шаг — и древко торчало бы у неё из горла. Со всех ног Таисья бросилась обратно во дворец и до самого вечера отказывалась выходить из своих покоев, потому что у неё тряслись руки.

— Кто может хотеть меня убить? — она в отчаянии терзала платок и до крови кусала губы.

Дружана пожала острыми плечами и принесла будущей царице стакан воды, а Белолюба, наклонившись ближе, зашептала:

— В народе говорят, что это дело рук Яромира или кого-то из его вояк. Они в своём воеводе души не чают, всё мечтают выслужиться. А его отношение к вам каждому известно — ох, не любит он нашу царицу-красавицу…