Невиданные чудеса Дивнозёрья

— Вообще-то, Яромир только что спас тебе жизнь.

— Как это? — Таисья захлопала глазами.

— Я передал ему твою просьбу и велел убираться из-под твоего окна, но он меня не послушал: сперва будто бы ушёл, а потом вернулся — как чувствовал, что нельзя оставлять тебя одну. И вовремя: как раз когда эта негодяйка Белолюба всучила тебе отравленное яблоко. Если бы не Яромир, ты бы сейчас спала вечным сном, душа моя…

Только теперь Таисья заметила, что в её покоях по всему полу валялись осколки, а оконная рама зияла пустотой.

— Но зачем Белолюбе меня травить? — сердце сжалось от обиды: она доверяла этой девушке, считала своей подругой и — надо же — так жестоко обманулась. Вдобавок ещё и обвинила невинного.

— Заговорщица приписала свои истинные мотивы Яромиру. Это её младшая сестрица Всемила захотела стать царицей и собиралась утешить меня после твоей кончины. Но у них ничего не вышло, заговор был раскрыт, обе девицы сознались в содеянном.

— Что же их теперь ждёт?

— Смерть или изгнание, я ещё не решил, — нахмурился царь.

— Изгнание, — Таисья слабо улыбнулась. — Не хочу, чтобы люди запомнили меня как царицу, чьё правление началось с казни.

— Но тебя же чуть убили!

— Я думаю, она права, — Таисье пришлось повернуть голову, чтобы увидеть Яромира, входящего в комнату. — Негоже начинать царствование на крови. Позволь мне решить это дело, царь. Я позабочусь, чтобы эти негодяйки никогда больше не возвращались в Дивье царство.

— Ладно, уговорили, — Радосвет, сияя, хлопнул себя по колену. — Не думал, что вы когда-нибудь будете заодно.

— Я погорячился, — Яромир опустил голову. — Прости меня, царица Таисья. Я не должен был говорить тех обидных слов.

— Тогда и ты меня прости, — она виновато улыбнулась. — Я подозревала, что это ты хочешь избавиться от меня, а ты спас мне жизнь.

— Я представил, что будет с нашим царём, если тебя не станет. И решил — не бывать этому. Поверь, я многое о тебе узнал за последние дни. Думаю, ты станешь достойной царицей, — дивий воин поклонился Таисье — на этот раз низко и вполне искренне.

— Ну, коли так, то быть тебе дружкой на нашей свадьбе, — решил Радосвет. — Родного брата у меня нет, а ты мой побратим и лучший друг.

— Почту за честь.

Они пожали друг другу руки.

— А подружкой невесты тогда пусть будет Дружана, — добавила Таисья.

— Ладно, если ты так хочешь, — казалось, царь удивился. — А я думал, вы не ладите…

— Уже ладим.

Таисья прислонилась щекой к ладони Радосвета и подумала, что вот как оно бывает: наслушавшись льстивых речей, можно принять врага за друга, а друга — за врага. Что ж, на будущее будет ей наука: не судить по первому впечатлению.

За прошедшие годы Таисья успела побывать много кем: ведьмой, матерью, бабушкой, доброй соседкой, наставницей… теперь придётся научиться быть царицей. Но она обязательно справится — ведь рядом будет любимый муж и друзья — ведь можно же назвать друзьями тех, кто уже дважды спасал ей жизнь, правда?

Заветные мечты Яромира

Помнится, в те годы, когда Яромир еще под стол пешком ходил, отец однажды усадил его к себе на колени и спросил:

— А какая у тебя, сынок, самая заветная мечта?

Яромир обрадовался и, недолго думая, выпалил:

— Хочу собаку!

Отец же рассмеялся, потрепав рукой взъерошенные светлые волосы сына:

— Небось, волшебную? Из мира смертных?

— Ну да!

Яромир затаил дыхание. В те годы он еще верил, что родители могут все. А уж его сильному и смелому папе наверняка не составит труда добыть волшебного пса. Но отец, вдруг нахмурившись, покачал головой:

— Нельзя.

— Но почему?

Как ни крепился маленький Яромир, а губы все равно задрожали от обиды. И зачем тогда было спрашивать?

— Царь строго-настрого запретил приводить животных из мира людей к нам в Дивье царство. Мудрецы говорят, равновесие от этого нарушается. Ты же не хочешь, чтобы случилась беда?

Конечно, Яромир ничего такого не хотел, поэтому вытер нос рукавом и горько вздохнул:

— Ну ладно… Тогда хочу хотя бы приручить симаргла!

Это смелое заявление вызвало у отца новый приступ хохота.

— Мир, ну почему ты не можешь мечтать, как другие дети, — о чем-нибудь более доступном?… Например, о скатерти-самобранке, гуслях-самогудах или пере жар-птицы? Я бы даже понял, если бы ты пожелал богатырский меч или коня.

Глаза Яромира загорелись.

— А что, можно?

— Мал еще, — сурово отрезал отец, ссаживая его с колен. — Но в свой срок я подарю тебе и меч, и лук с колчаном, и доброго скакуна, а пока…

— Тогда хочу симаргла! — Яромир насупился и отвернулся, не дослушав.

Неудивительно, что отец рассердился:

— Глупости все это! Те, кто постарше и поопытнее тебя, и то терпели неудачу! Забудь о симаргле. Ничего у тебя не выйдет!

Но Яромир уже загорелся этой идеей так сильно, что напрочь потерял покой и сон.