Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

Из того, о чем идет речь в этом разделе книги, следуют два главных вывода. Первый из них таков: оттеснение половины населения планеты от политики порождает дефицит гендерных данных на самом верху, на вершине государственного управления. Мы должны понимать, что хорошее правительство – не то, в котором работают «те, у кого есть деньги и время и кто от рождения твердо знает, что будет учиться в хорошей школе, а потом поступит в хороший университет». Хорошее правительство – значит эффективное в целом, как единая рабочая команда. Важнейшее условие эффективности работы этой команды – гендерное и этническое разнообразие. Все, о чем я писала в этой книге, убедительно доказывает важность такого разнообразия. Данные, полученные на основе жизненного опыта женщин, имеют огромное значение. И от того, будут ли эти данные в распоряжении правительства, зависит успех его работы.

Это подводит нас ко второму выводу: данные, которые у нас уже есть, неопровержимо свидетельствуют, что на политическом поле правила игры для женщин и мужчин неодинаковы. Избирательная система страдает «мужским перекосом», а значит, способствует сохранению дефицита гендерных данных в органах власти всего мира со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для половины населения планеты. Мы должны перестать намеренно закрывать глаза на позитивную дискриминацию, в настоящее время ставящую мужчин в более выгодное положение по сравнению с женщинами. Мы должны перестать действовать так, словно формальное, существующее лишь на бумаге, и реальное, подлинное равенство возможностей – это одно и то же. Мы должны создать избирательную систему, учитывающую реальность и способную обеспечить участие самых разных людей в принятии законов, касающихся всех нас.

Часть VI

Когда случается беда

Глава 15

«Мы» – значит мужчины?

Когда на четвертой Всемирной конференции ООН по положению женщин, проходившей в Пекине в 1995 г., Хиллари Клинтон решила заговорить о правах женщин, в правильности ее решения усомнились даже члены американской делегации[1269]. «Мне говорили: “Администрация США не считает эту тему заслуживающей первоочередного внимания. Права женщин – это хорошо, и хорошо, что они вас волнуют, но если первая леди Америки вдруг заговорит о правах женщин, этот вопрос заслонит другие важные вопросы – распад СССР, переходный период, переживаемый бывшими советскими республиками и странами Варшавского договора, события в Руанде и Боснии. В мире столько других проблем – может быть, стоит начать с них?”». Как мы увидим далее (а администрация США видела это уже тогда), «события в Руанде и Боснии» были сопряжены с массовым, систематическим насилием над женщинами.

Когда случается беда – война, стихийное бедствие или пандемия – все привычные пробелы в данных, которые, как мы видели, наличествуют в любой области, – от планирования городского пространства до организации здравоохранения – расширяются и умножаются. Но в экстремальных ситуациях они куда более опасны, чем пренебрежение потребностями женщин в обычных условиях. Дело в том, что если мы не прислушиваемся к мнению женщин и забываем об их нуждах в нормальной ситуации, то во время стихийного бедствия, хаоса, социальных потрясений происходит нечто, отчего привычная предвзятость начинает казаться вполне оправданной. Предлоги для нее всегда найдутся. Ну как же, сейчас главное – восстановить экономику (как мы видели, это восстановление осуществляется на основе ложной посылки). Нужно спасать человеческие жизни (как мы увидим далее, их тоже спасают, исходя из ложной посылки). На самом деле оправдания не выдерживают никакой критики. Истинная причина, по которой о женщинах забывают, заключается в том, что к правам половины населения планеты относятся как к правам меньшинства.

Нежелание учитывать мнение женщин при ликвидации последствий стихийных бедствий иногда выливается в самый настоящий фарс. «Пострадавшим строили дома без кухонь», – говорит профессор Морин Фордэм, специалист по борьбе с последствиями стихийных бедствий. Она рассказывает о землетрясении 2001 г. в штате Гуджарат на западе Индии, унесшем тысячи человеческих жизней и разрушившем около 400 000 домов. Людям срочно требовалось новое жилье, но у проектировщиков штата Гуджарат не было достаточного количества гендерных данных. Они не учли потребности женщин. С женщинами даже не посоветовались на этапе проектирования жилья. Итог – дома без кухонь. В некотором замешательстве я спрашиваю Морин Фордэм, где же, по мнению проектировщиков, люди должны были готовить еду? «Сама задаюсь этим вопросом», – отвечает она и добавляет, что в новых домах также не было предусмотрено пристроек для скота – ведь мужчины обычно не ухаживают за животными. «Это женская забота», – поясняет она.