Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

Учитывая непрекращающийся поток сообщений о сексуальных домогательствах в лагерях беженцев по всему миру, видимо, пора признать: представление о том, что в лагерях, где содержатся женщины, может, как и в мужских, работать персонал, состоящий из мужчин, создает ситуацию, в которой гендерная нейтральность в очередной раз оборачивается гендерной дискриминацией. Возможно, разделение по половому признаку не должно ограничиваться рамками строительства отдельных санузлов для мужчин и женщин. Возможно, мужчин, работающих в лагерях беженцев, не следует назначать на должности, дающие им власть над женщинами. Возможно. Но дело в том, что для этого властям сначала придется признать, что мужчины, занимающие такие должности, используют женщин, которых они обязаны охранять и оберегать, для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Но в настоящее время власти к этому не готовы.

В электронном письме гуманитарному информационному агентству IRIN пресс-секретарь Государственного управления по делам беженцев в Берлине писал: «По результатам множества бесед с руководством лагерей беженцев можно с уверенностью утверждать, что никаких нештатных происшествий и случаев [сексуального насилия] во временных центрах размещения беженцев и муниципальных приютах для жертв насилия не зафиксировано»[1347]

. Несмотря на многочисленные случаи сексуальных домогательств и насилия, представители власти уверены, «что серьезной проблемы нет». Точно так же, сообщает новостной сайт BuzzFeed, подозрения, что сотрудники пограничных служб европейских государств требовали от женщин расплачиваться за пересечение границы сексуальными услугами, не подтвердились[1348]. Однако материалы, опубликованные в газете The Guardian

в 2017 г., говорят о том, что «случаи сексуальных домогательств и насилия широко распространены и постоянно имеют место в пунктах пересечения границы и на контрольно-пропускных пунктах. Треть опрошенных женщин и детей сообщила, что на насильниках была военная форма или они были похожи на военных»[1349].

Государственное управление по делам беженцев в Берлине обосновывало свое заявление об «отсутствии серьезной проблемы» «очень небольшим количеством обращений в полицию» – в том числе всего десяти обращений в связи с «преступлениями против сексуальной свободы» женщин, проживающих в приютах для беженцев, зарегистрированных полицией Берлина за весь 2016 г.[1350]

Но можно ли считать данные полиции убедительным доказательством отсутствия случаев насилия, или мы имеем дело еще с одним свидетельством нехватки гендерных данных? Когда журналисты BuzzFeed обратились в полицию крупнейших европейских транзитных стран (Греции, Македонии, Сербии, Венгрии и Хорватии) с просьбой предоставить любую имеющуюся информацию о гендерном насилии, многие страны вообще не отреагировали на «неоднократные запросы». Венгерская полиция в конце концов ответила, но лишь в том смысле, что она «не собирает данные о потерпевших из числа обратившихся с просьбой о предоставлении политического убежища, в том числе сообщивших о случаях изнасилования или попыток сексуального насилия». Хорваты заявили, что «не могут предоставить данные о случаях правонарушений в разбивке по категориям жертв» и в любом случае у них «нет данных о случаях сексуального насилия в отношении лиц, обратившихся с просьбой о предоставлении политического убежища». Вполне возможно, что это правда, хотя и не потому, что насилие не имело места. Дело в том, что, как указывают многие женские организации, работающие с беженцами, женщины в приютах для беженцев, ставшие жертвами сексуальных домогательств и насилия, из-за множества культурных и языковых барьеров «не сообщают в полицию о многих, очень многих случаях сексуального насилия»[1351].

В кризисных ситуациях нехватка данных о сексуальных домогательствах осложняется тем, что мужчины, наделенные властью, перестают понимать, где кончается помощь и начинается сексуальное насилие. Так, используя служебное положение, они принуждают женщин к сексуальным отношениям в обмен на продукты питания[1352]

. Данных, как обычно, не хватает, но те, что у нас есть, свидетельствуют о том, что при ликвидации последствий стихийных бедствий это происходит практически всегда[1353]. Один такой случай недавно попал в заголовки СМИ во всем мире. Сначала Oxfam, а затем многие другие международные гуманитарные организации стали объектом критики в связи с тем, что покрывали сотрудников, обвиняемых в сексуальных домогательствах[1354].