Невидимый

— Случаются-то они скоро, а вотъ поправляться посл нихъ — долгонько, сэръ, не такъ ли! Вотъ хоть бы мой племянникъ Томъ, и всего-то, порзалъ руку косой — споткнулся на нее на пол, а поврите ли? — три мсяца не снималъ бинтовъ! Чудеса, да и только. Съ тхъ поръ я и глядть-то боюсь на косу, сэръ.

— Понятное дло, — отвчалъ гость.

— Одно время мы даже опасались, какъ бы не пришлось длать ему операціи. Ужъ очень плохъ былъ, сэръ.

Гость вдругъ расхохотался и хохотъ этотъ, похожій на лай, какъ будто сейчасъ же закусилъ и убилъ въ своей глотк.

— Такъ плохъ былъ? — спросилъ онъ.

— Плохъ, сэръ. И тмъ, кто ходилъ за нимъ, скажу и вамъ, было не до смху. А ходила-то за нимъ я, у сестры много дла съ меньшими ребятами. И забинтовывать приходилось и разбинтовывать. Такъ что, смю сказать, сэръ…

— Дайте мн, пожалуйста, спичекъ, — прервалъ гость довольно рзко, — у меня трубка погасла.

Мистрессъ Галль вдругъ осклась. Конечно, грубо было съ его стороны такъ обрывать ее посл того, что она ему сейчасъ она ему сейчасъ говорила; она посмотрла на него съ минуту, разинувъ ротъ, но вспомнила два соверена и пошла за спичками,

— Благодарствуйте, — сказалъ онъ кратко, когда она поставила спички на столъ, обернулся спиною и опять началъ смотрть въ окно.

Операціи и бинты были, очевидно, предметомъ, къ которому онъ относился крайне чувствительно. А мистрессъ Галль, въ конц концовъ, такъ и не «посмела сказать». Обидная выходка незнакомца раздражила ее и Милли въ тотъ день досталось изрядно.

Гость просидлъ въ пріемной до четырехъ часовъ и не подумалъ извиниться въ своемъ безцеремонномъ вторженіи. Онъ велъ себя все время очень тихо, должно быть, курилъ въ сумеркахъ передъ каминомъ или дремалъ.

Разъ или два до любопытнаго слуха могла бы донестись его возня у корзины съ углями, да минуть пять раздавались шаги взадъ и впередъ по комнат. Онъ какъ будто говорилъ что-то самъ съ собой. Потомъ кресло скрипнуло: онъ слъ снова.

II

Первыя впечатлнія мистера Тедди Генфрея

Въ четыре часа, когда уже почти совсмъ стемнло, и мистрессъ Галль собиралась съ духомъ, чтобы пойти спросить прізжаго, не хочетъ ли онъ чаю, въ буфетъ пошелъ часовщикъ Тедди Генфрей.

— Что за погода, батюшки вы мои! проговорилъ онъ, — а я-то въ легкихъ сапогахъ!

Снгъ въ это время пошелъ сильне. Мистрессъ Галль согласилась, что погода ужасная, и замтила, что Тедди Генфрей принесъ свой мшокъ.

— Разъ вы уже тутъ, мистеръ Тедди, сказала они, очень было бы кстати, кабы вы взглянули, что такое со старыми часами въ гостиной. Идутъ-то они идутъ и бьютъ отлично, да вотъ только часовая стрлка стоить себ на шести и ни съ мста.

Мистрессъ Галль подошла къ двери гостиной, постучалась и вошла. Прізжій сидлъ въ кресл, у камина, забинтованная голова его свсилась на сторону, — повидимому, онъ дремалъ.

Комната освщалась только алымъ отблескомъ камина. Мистрессъ Галль, еще ослпленной свтомъ лампы, которую она только что зажгла въ буфет, тутъ показалось что-то очень темно, красно и хаотично; ей вдругъ почудилось, что у человка, на котораго она смотрла, огромный, широко открытый ротъ, гигантская невроятная пасть, поглощавшая всю нижнюю часть его лица Впечатлніе длилось всего минуту: забинтованная голова, чудовищные, торчащіе глаза и зіяющая пасть подъ ними.

Онъ пошевелился, вскочилъ и поднялъ руку. Мистрессъ Галль отворила дверь настежь и при снг, ворвавшемся въ комнату, увидала незнакомца ясне: онъ былъ какъ прежде, только вмсто салфетки придерживалъ улица шарфъ.

«Какую, однако, штуку сыграла со мною тни отъ камина!» подумала она и, оправившись отъ своего мимолетнаго испуга, спросила:

— Васъ не обезпокоитъ, сэръ, если тутъ одинъ человкъ придетъ посмотрть часы?

— Посмотрть часы? — повторилъ онъ, сонно озираясь по сторонамъ; затмъ, проснулся окончательно и прибавилъ:- Пускай себ посмотритъ, — всталъ и потянулся.

Мистрессъ Галль пошла за лампой и, когда принесла ее, вошедшій за ней слдомъ Тедди Генфрей очутился лицомъ къ лицу съ забинтованнымъ господиномъ, что порядочно его огорошило, какъ онъ разсказывалъ впослдствіи.

— Добрый вечеръ, — сказалъ незнакомецъ и «уставился на меня какъ какой-нибудь морской ракъ», сообщалъ потомъ мистеръ Генфрей, очевидно, сильно озадаченный темными очками.

— Надюсь, я не мшаю вамъ? — спросилъ мистеръ Генфрей.

— Нисколько, — отвчалъ тотъ. Хотя я считаю, впрочемъ, что комната эта моя, — добавилъ онъ, обращаясь къ мистрессъ Галль, — и предназначается исключительно для личнаго моего употребленія.

— Я думала, сэръ, что вамъ можетъ быть удобне, если часы…

— Конечно, конечно. Я только предпочитаю вообще, чтобы ко мн не входили и не мшали мн.

Незнакомецъ обернулся спиною къ камину и сложилъ за спиною руки.

— А потомъ, когда часы будутъ починены, — сказалъ онъ, — я попросилъ бы чаю. Но не прежде, чмъ будутъ починены часы.