Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945

На следующий день – после смены хирурги имеют право отдыхать целых 24 часа – я отправился в штаб полка, чтобы встретиться с полковником Рейнхартом. Он встретил меня со всей сердечностью старого друга. Он уже знал суть дела и постарался меня успокоить. Я полностью разделял его возмущение тем обстоятельством, что полевой хирургический госпиталь продолжал оставаться в Шули. Он мог видеть деревушку со своего командного пункта и часто вспоминал о нас в тот момент, когда видел, что снаряды летят в нашу сторону. Я спросил его, не будет ли это считаться трусостью, если мы переместимся в более безопасное место. Он засмеялся, похлопал меня по плечу и сказал:

– Выбрось все эти героические глупости из своей головы. Ты через все это уже прошел. У тебя совершенно другая задача. Я обсужу этот вопрос с командиром дивизии.

Мы поднялись на наблюдательный пункт полка. Полковник Рейнхарт показал мне Севастополь через стереотрубу. Можно было только разглядеть несколько высоких домов на гребне холма. В свете садящегося солнца они казались подернутыми легкой дымкой.

Поскольку у нас не было официального разрешения передислоцировать полевой хирургический госпиталь, мы решили это сделать на свой страх и риск. Ромбах обнаружил деревушку Джухари-Каралес. До нее от Шули можно было добраться примерно за полчаса по узкой горной тропинке, что было не так-то легко из-за грязи, но тем не менее она была вполне проходимой. Под предлогом перемещения нескольких наших машин мы перевели хирурга со всей операционной бригадой в Джухари-Каралес. Все серьезные операции стали проводиться именно там. В Шули мы теперь оказывали помощь только ходячим раненым.

Спустя неделю нас посетил хирург – консультант из штаба группы армий. Он сразу же понял, насколько неудобными были занимаемые нами позиции, и дал разрешение перевести в Джухари-Каралес всю часть.

Однако чувство облегчения оттого, что мы перебрались из опасной зоны в более спокойное место, в очередной раз оказалось кратковременным, поскольку общая ситуация была угрожающей. С большим трудом русским опять удалось захватить восточную часть Крыма – Керченский полуостров. Русский десант высадился в гавани Феодосии (Южный берег Крыма). Как выяснилось, рыбаки из Феодосии, которые получили письменное разрешение от местного армейского командования ловить рыбу в бухте, показали им проходы через минные поля. После захвата города русские повыбрасывали раненых из местного госпиталя на улицу, а затем облили их водой. Я всегда слушал подобные истории с большим недоверием. Было известно, что у «других» был особый отдел, в котором специально придумывали подобные ужасные истории. Но в данном случае русским удалось сделать то, чего мне ранее не приходилось слышать даже в самых страшных историях. Остались свидетели, которым чудом удалось выжить.

Войска пытались воспрепятствовать проникновению на занятую нами территорию подвижных групп противника, именно тогда многие впервые услышали зловещее слово «партизан». В конечном итоге русские высадились и в гавани Евпатории, расположенной на западном побережье Крыма. Когда поздно вечером новости об этом дошли до штаба группы армий, ее командующий созвал совещание. У нас в наличии больше не было свободных резервов. Осада Севастополя висела на волоске. Обсудили все варианты. Никто толком не знал, что делать. В ходе совещания генерал-полковник обратился к самому младшему из штабных офицеров, майору, только что переведенному сюда из Генерального штаба:

– Фабрициус, ты последний из нас, кто закончил Академию Генерального штаба. Что ты думаешь о сложившейся ситуации?

Майор ответил:

– В Академии Генерального штаба такие ситуации никогда не рассматривались.

Командующий окинул взором всех штабных офицеров.

– Господа, – сказал генерал-полковник, – если ни у кого не возникло никаких идей, то самым разумным в такой ситуации представляется отправиться спать.

Ну что ж, во всяком случае, у него были крепкие нервы.

Тем временем маленький разведывательный отряд получил приказ атаковать русских в Евпатории. Во главе со своим командиром горстка людей обрушилась на русских с такой яростью, что среди войск противника возникла паника и они прекратили высадку. Русские суда отошли от берега. Те части, которые уже успели высадиться, сдались в плен. Командир немецкого отряда был убит очередью из русского пулемета.

24 декабря была произведена перегруппировка наших сил. Части, которые были заняты под Севастополем, на некоторое время были переброшены в восточную часть полуострова, чтобы отразить там наступление русских. Мы смогли удержать Крым в своих руках на протяжении этой зимы.

Утром рождественского дня полковник Рейнхарт – вымокший до нитки и перепачканный грязью – прибыл в нашу деревню вместе со всем своим штабом, и мы пригласили его на завтрак. Мы ели прямо на операционном столе. Другого стола у нас просто не было.