Невидимый фронт Второй мировой

О работе Кузнецова в предвоенные годы в Москве написал и уже знакомый нам Судоплатов, в феврале 39-го назначенный заместителем начальника разведки НКВД, а в 1940 году организовавший убийство Троцкого: «Кузнецова привлекло к работе местное НКВД и в 1939 году направило в Москву на учебу. Он готовился индивидуально, как специальный агент для возможного использования против немецкого посольства в Москве. Красивый блондин, он мог сойти за немца, т. е. советского гражданина немецкого происхождения. У него была сеть осведомителей среди московских артистов. В качестве актера он был представлен некоторым иностранным дипломатам. Постепенно немецкие посольские работники стали обращать внимание на интересного молодого человека типично арийской внешности, с прочно установившейся репутацией знатока балета. Им руководили Райхман, заместитель начальника Управления контрразведки, и Ильин, комиссар госбезопасности по работе интеллигенцией (умри, Павел Анатольевич, лучше не скажешь! – Б. С.

). Кузнецов, выполняя их задания, всегда получал максимум информации не только от дипломатических работников, но и от друзей, которых заводил в среде артистов и писателей. Личное дело агента Кузнецова содержит сведения о нем как о любовнике большинства московских балетных звезд, некоторых из них в интересах дела он делил с немецкими дипломатами.

Кузнецов участвовал в операциях по перехвату немецкой диппочты, поскольку время от времени дипкурьеры останавливались в гостиницах „Метрополь“ и „Националь“, а не в немецком посольстве. Пользуясь своими дипломатическими связями, Кузнецов имел возможность предупреждать нас о том, когда собираются приехать дипкурьеры и когда можно будет нашим агентам, размещенным в этих отелях и снабженным необходимым фотооборудованием, быстро переснять документы».

Сам я личное дело Кузнецова не читал. На мой запрос ФСБ отказалось выдать какие-либо материалы о разведчике, указав при этом, что все то, что смогли рассекретить, передали Теодору Гладкову для его книги о Кузнецове «С места покушения скрылся…». В этой книге про связи Николая Ивановича с балеринами ничего не говорится. Но здесь я склонен доверять Судоплатову, только с одной оговоркой. Если верна моя гипотеза об импотенции Кузнецова, то любовником у балерин он мог быть чисто платоническим. Это как раз и помогало ему выступать в роли сводника, подкладывая балерин нужным людям из московского дипломатического корпуса. Очаровывать-то женщин Кузнецов умел! Вот, например, один из начальников Кузнецова, генерал-лейтенант госбезопасности Василий Степанович Рясной вспоминал, как «Колонист» затеял легкий флирт с горничной германского военно-морского атташе в Москве Норберта Вильгельма фон Баумбаха. Пока Николай Иванович водил ее в кино, чекисты провели в квартире Баумбаха негласный обыск и сфотографировали нужные документы. Сводить девушку в театр, кино или ресторан, развлечь остроумными разговорами Кузнецов умел очень хорошо. Но если бы он действительно делил постель своей любовницы с кем-то из дипломатов, это создавало бы сложные психологические проблемы в любовно-разведывательном треугольнике.

Хотя я могу ошибаться, и отнюдь не исключено, что на самом деле Николай Иванович был вполне полноценным любовником. Вот Гладков, например, упоминает некую Оксану Оболенскую, с которой будто бы Кузнецов встречался накануне войны. О ней рассказала журналисту вдова Д. Н. Медведева Татьяна Ильинична. Ксане Кузнецов представлялся советским немцем Рудольфом Вильгельмовичем Шмидтом, авиационным инженером (или летчиком – тут не вполне понятно). После начала войны Оболенская предпочла расстаться с человеком с немецкой фамилией (люди с такими фамилиями сразу стали исчезать из Москвы). Николай Иванович будто бы расстроился, особенно когда до него дошли слухи, что Ксана вышла замуж за красного командира с исконно русской фамилией (бедняга «Шмидт» не мог ей признаться, что на самом-то деле он Кузнецов). Когда в январе 44-го Кузнецов последний раз встретился с Медведевым перед поездкой во Львов, из которой ему не суждено было вернуться, то попросил Дмитрия Николаевича в случае чего навестить в Москве Ксану и рассказать, кем на самом деле был Рудольф Шмидт. В ноябре 44-го, вскоре после награждения Кузнецова Золотой Звездой Героя, Дмитрий Николаевич отправился по указанному адресу на Петровку. Встретился ли он с Ксаной, неизвестно. Татьяна Ильинична вспоминала только, что вернулся муж злой и раздраженный. Сегодня трудно сказать, была ли эта история в действительности. Никаких документов, подтверждающих существование Ксаны, обнаружить пока не удалось.

Кстати, возможно у руководства НКВД и НКГБ были планы использовать Кузнецова и против Англии и Америки. Если бы так случилось, он, возможно, затмил бы славой Рудольфа Абеля и Конона Молодого. Сохранился рапорт Николая Ивановича с просьбой помочь в поступлении на английское отделение Института иностранных языков, но надвигавшаяся война с Германией, очевидно, заставила отказаться от этих планов.